Активация! (СИ)

Подобрав рюкзак с «сухпаем», полученным от поварихи тети Светы вчера вечером, сунул туда банку червей — добыты мелкими из соседнего корпуса, за большую коробку с нашим мерчом, подобрал три удочки — две новых, и моя — подарок дяди Феди.

Чмокнув спящую лицом в подушку Хэруки в затылок, вышел в коридор и вручил удилище натянувшему спортивный костюм с символикой Олимпиады-80 подполковнику, предложив:

— Давай над Николаем Степановичем приколемся — типа в Турцию уплыть хотим!

— Давай! — Ухмыльнулся он, и мы спрятали удочки в рюкзак.

— Вот она, школа ГРУ! — Одобрил я такую предусмотрительность.

— Я мотострелок! — Хохотнул пионервожатый, и мы пошли в фойе, где встретили привычно наряженного в костюм Николая Степановича.

— Что случилось? — Спросил он нас.

— Так надо, Коля! — Даванул его взглядом подполковник, и мы потопали вниз.

— Что надо? — Не смирился посольский.

— Лодку надо! — Сделал испуганные глаза я.

— Это я уже слышал! — Фыркнул посольский.

Добравшись до стоянки, вручили начальнику над Артековским флотом полста рублей, и он лично заправил для нас настоящий катер с мотором и рулем.

— Не так уж у вас в СССР и плохо! — Оценил я такой поворот, плюхаясь в кресло перед штурвалом: — Да тут и ребенок справится! — Осмотрев небогатый интерфейс, обрадовался я и решил подтвердить слова делом.

Повернул ключ, мотор заурчал, и я потянул рычаг хода.

— Скала! — Побледнел Николай Степанович.

— Вижу! — Отчитался я и скалу аккуратно объехал.

Время набирать ход! Взгляд на компас — нам прямо на юг!

— А неплохо прямо! — Поделился я впечатлениями через пару минут плаванья: — У нас на Окинаве лодка была, вот она не лучше плавала!

— Поплыли обратно! — Предложил посольский.

— Поплыли! — Согласился я и начал поворачивать — МИДовец на «прикол» не ведется, а рыбачить лучше в скалах — это мне вчера тот же «лодочник» и поведал.

Мотор вякнул и замолк. Над головами — крики чаек. солнышко окрашивает облака в пронзительно-розовый цвет, вдалеке веселыми пятнами торчат на берегу корпуса лагеря, а напротив — бесконечная, синяя даль.

— Хорошо-то как! — Мечтательно вздохнул я.

— Дай-ка! — Прогнал меня с водительского сиденья пионервожатый.

Усевшись на скамеечку, распаковал рюкзак и спросил:

— А нас же уносит, верно?

— Прямо на юг! — Подтвердил Тимоха.

— Это течение ведет прямо в Турцию! — Побледнел еще сильнее Николай Степанович.

— Международный скандал! — Радостно подвел я итог и достал всем по бутерброду: — Угощайтесь!

Мужики угостились — свободной от бутера рукой подполковник пытался заводить катер и дергать немногочисленные рычажки.

— Загубил казенную технику, — Скорбно вздохнул я и похвастался: — У папы на «Хондовскую» продукцию скидка аж 50%, пришлем вам соразмерный по мощности мотор.

— Да щас починим! — Сунув остатки бутерброда в рот целиком, пообещал Тимоха и полез копаться в моторе.

— Я убью тебя, лодочник! — Хрипло затянул я.

Тимоха гоготнул, МИДовец спросил:

— Так зачем мы здесь?

— Немножко приключений, а то я от безделья крышей поеду скоро, — Признался я.

— Сейчас нам пограничники устроят «приключения», — Злорадно пообещал Николай Степанович.

— Занялся бы чем-нибудь конструктивным, — Вооружившись ключом на девятнадцать, пионервожатый наклонился над водой, вызвав низменное желание хорошенько пнуть его по заднице.

Не стану — это же целый подполковник!

— Бесперспективняк, конечно… — Потянул я удочку из рюкзака.

— Беспе… что? — Спросил посольский.

— Бес-пер-спек-тив-няк! — По слогам повторил я.

— Беспрес… Бесперс… — Начал осваивать Николай Степанович.

— Бесперспективняк! — Ловко использовал обновку лексикона Тимоха, раздраженно отбрасывая ключ: — Я это не починю! — Перевел для непонятливых и полез в рундук: — Где-то тут должно быть… Ага! — Достал сигнальный пистолет.

— Дай пальнуть! — Вылетела рыбалка из моей головы.

— На! — Щедрая душа Тимоха отдал.

Я прицелился в небо и пальнул. Красная ракета ярко светилась даже в дневном свете. Почти сразу от берега стартанул катер.

— Не дает реальность рыбачить! — Пожаловался я мужикам.

— Порыбачишь с другого катера, — Предложил посольский.

— Уже желание пропало, — Поморщился я: — Поехали на берег лучше, конструктивным заниматься!

«Сезон» я решил закрыть по-настоящему громко, надежно запечатлев свой визит в веках. Для этого три последних дня, прихватив совсем ничего не имеющую против Ханако, большую часть времени проторчал в лагерном ДК, куда привезли порекомендованную вездесущим Анзором группу ресторанных музыкантов из Ялты. К моему огромному удивлению, все они оказались этническими русскими. Само собой, ничего плохого в этом не было, а играли ребята по-настоящему здорово — из Гнесинки других и не выпускают.

— В ресторане можно и по паре «штук» за ночь делать, а в оркестре — две сотни в месяц! — Пожаловался мне лидер группы на тонкости советского шоу-бизнеса.

— Во всем мире такая фигня, Толь, — Заметил я ему и перешел к задариванию: — Давай сразу — мне русская группа на данный момент не нужна, и нужна будет едва ли.

Фронтмен кивнул.