Активная мишень

– Попасть в цель без лазерной подсветки? – уточнил задачу Рамзан. – В принципе да, ведь на миномете имеется собственный прицел. Но… – он сделал эффектную паузу. – Помнится, за мое участие в операции вы обещали мне десять миллионов долларов. Кто мне заплатит эти деньги, если мы взорвем реактор, не получив с русских запрошенный выкуп?

Мальчишка, щенок! – Ахмед с трудом погасил поднявшуюся в нем волну гнева. – Он еще смеет заикаться о своих миллионах, в то время как потери самого Ахмеда составляют целый миллиард, столь необходимый ему на построение будущей организации! В то же время Ахмед понимал, что в данный момент он всецело зависит от минометчика, поэтому постарался подстроиться под него.

– Я всегда выполняю свои обещания. Ты получишь эти деньги, – уверенно объявил он Рамзану. – Взорвав реактор, мы объявим всему миру о создании новой организации, которая возьмет на себя ответственность за этот взрыв. К нам немедленно примкнут тысячи новых борцов. А патриоты окажут нам финансовую помощь. Если мы докажем, что можем вершить большие дела, эта помощь не будет иметь границ. Будь со мной, и ты получишь не десять миллионов, а во много, много раз больше.

Рамзан на секунду задумался, цыкнул сквозь зубы и объявил:

– Хорошо. Я сделаю это. – Мальчишка сломался! Хамид был прав, он действительно оказался жаден! – Но отсюда по энергоблоку не попасть. Нужна другая позиция, ближе к станции, чтобы были видны ориентиры для топопривязки.

Ахмед поспешно достал из сумки, где держал спутниковый телефон, карту-схему автомобильных дорог Калужской области и, развернув ее, показал Рамзану:

– Вот дорога на Боровск, – он показал на карте извилистую красную линию. – Она проходит всего в пяти километрах от Обнинской АЭС. – В действительности Ахмед не знал точное расстояние. Определить его по карте, где вообще не была обозначена атомная электростанция, не представлялось возможным. Но для большей убедительности он решил назвать конкретную цифру. – Здесь, – палец Ахмеда заскользил по извилистой линии автомобильной дороги, – дорога проходит по холму, откуда корпуса АЭС видно как на ладони.

Это не было ни правдой, ни ложью. Ахмед понятия не имел, какой вид открывается с вершины указанного холма, потому что никогда там не был. Но он помнил секретную компьютерную карту ЦРУ, которую показывал ему его куратор из Центрального разведывательного управления. И на той карте холм на пути к Боровску был отмечен как самая высокая точка в окрестностях Обнинской АЭС.

Рамзан долго, дьявольски долго разглядывал развернутую перед ним карту, после чего сказал:

– Что ж, попробуем.

Если минометчик считает, что технически задача выполнима, значит, еще не все потеряно. Решено – больше никаких звонков в МЧС. Глобальной цели нужно добиваться последовательными шагами. Сначала взорвать реактор, тем самым посеяв панику в России и во всем мире. Потом объявить о создании новой исламской организации. Собрать пожертвования на продолжение священной войны. На эти деньги набрать и подготовить новых бойцов. А вот когда с их помощью он проведет новую акцию, то правительство какой угодно страны, напуганное взрывом российской АЭС, заплатит любой потребованный выкуп. Ахмед усмехнулся собственным мыслям. Как же ошибается полковник Бондарев и его коллеги, считая, что все закончилось. Ничего пока не закончилось. Просто Карающий Ахмед поменял правила игры.

Ахмед снова выглянул из кабины и, встретившись взглядом с Хамидом, распорядился:

– Бросай домкрат и давай в машину.

Ахмадов поспешно запихал домкрат и баллонный ключ в инструментальный ящик и с облегчением снова уселся за руль. В кабине «КамАЗа» он чувствовал себя куда более безопасно, чем на обочине Калужского шоссе, где на глазах проезжающих мимо водителей ему приходилось изображать замену спустившего колеса, совершенно не представляя, как это следует делать.

47. ОВЧИННИКОВ Полоса отчуждения Обнинской АЭС, 16 августа, 10.08

Я обмер. Все поплыло перед глазами, ноги подкосились, и я чуть не рухнул вниз. Не представляю, каким образом удержался на вершине опоры.

– Убит?! Ранен?!

Вместо ответа из наушника донеслось только тяжелое дыхание. Тут уже я буквально взорвался:

– Что ты молчишь?! Ранен?! Убит?! Отвечай!

– Без сознания, – все тем же дрожащим голосом произнес Ворон. – И пульс едва прощупывается… Проникающее ранение груди… Да еще в двух местах: в область сердца и правого легкого.

Я понял, что Ворон сейчас расплачется и нужно немедленно заставить его взять себя в руки. Если только он сорвется в истерику, мы уже точно не сумеем помочь Сверчку.