Активная мишень

– Кстати, что у тебя в фуре? – обратился к водителю Овчинников и быстро сместился ему за спину, чтобы в случае, если из кузова внезапно ударит автоматная очередь, иметь перед собой живое прикрытие.

И очередь действительно ударила, только совсем не оттуда, откуда ожидал Овчинников…

Ахмед уже взял в руки сумку Рамзана, и в этот момент сзади послышался удар захлопнувшейся створки трейлера. Обернувшись, Ахмед увидел, как выпрыгнувший из кузова Рамзан, резко толкнув от себя, захлопнул и вторую створку. А в следующую секунду на площадку выехала свернувшая с дороги белая «Нива». Ахмед проворно нырнул в кабину и бесшумно прикрыл за собой дверь. Внезапное появление чужой машины могло означать все, что угодно. Но интуиция подсказывала Ахмеду, что в «Ниве» – враг. Поэтому он осторожно расстегнул сумку Рамзана и вместе с капроновым фалом вынул оттуда его автомат. Беззвучно сдвинув предохранительный флажок в режим автоматического огня, Ахмед оттянул назад затвор и, убедившись в наличии патрона в патроннике – Рамзан оказался опытным бойцом, – вернул его на место.

Теперь, когда он был вооружен, следовало оценить обстановку. Чуть приподнявшись на сиденье, Ахмед взглянул в закрепленное на борту кабины зеркало заднего вида. Но «КамАЗ» стоял так, что в зеркало можно было разглядеть только заехавшую на ремонтную площадку «Ниву», в то время как ее хозяина видно не было. Ахмед переместился ближе к двери, чтобы получить больший угол обзора. В этот момент хозяин «Нивы» задал свой вопрос, и Ахмед чуть не задохнулся от гнева. Этот голос он запомнил даже лучше, чем голос полковника Бондарева. Голос принадлежал человеку, взявшему его в пассажирском поезде на мурманском вокзале, а потом конвоировавшему его в Чечню, когда Мадина подстроила его освобождение. Ахмед не знал имени своего кровного врага, при нем спецназовца никогда не называли ни по имени, ни по фамилии, но ненавидел его не меньше, чем полковника Бондарева, который допрашивал его после ареста. И вот этот спецназовец вновь стоит у него на пути. Ахмеду нестерпимо хотелось вынырнуть из кабины и, распоров своему кровному врагу живот автоматной очередью, выпустить наружу его кишки, и он мечтал только о том, чтобы спецназовец отошел в сторону, подставившись под выстрел. И это произошло! Задав очередной вопрос Рамзану, спецназовец отступил вправо и вышел из-за заднего борта «КамАЗа». В ту же секунду Ахмед оттолкнул незапертую дверь и, выставив из кабины автомат, полоснул по своему врагу длинной очередью…

Боковым зрением Антон увидел, как от сильнейшего удара распахнулась правая дверь КамАЗа, и из кабины грузовика наполовину высунулся человек с автоматом в руках. Антон отпрянул назад, под прикрытие заднего борта. В то же мгновение тишину расколол грохот автоматной очереди:

– Та-та-та-та!!!

Пули выбили асфальтовую крошку под ногами, правее и позади Овчинникова, обдав жаром его лицо. Но все же реакция капитана спецназа оказалась быстрее, чем у вывалившегося из кабины боевика, и он успел нырнуть за задний борт «КамАЗа» до того, как автоматчик поймал его на прицел. Несколько последних выпущенных боевиком пуль врезались в железный борт грузовика, и автоматная очередь резко оборвалась.

Второго боевика, которого Антон принял за водителя «КамАЗа», на прежнем месте уже не было. Едва раздались первые выстрелы, он бросился на асфальт и проворно вполз под днище грузовика. Овчинников не стал на него отвлекаться. Наибольшую опасность в данный момент представлял укрывшийся в кабине автоматчик. Его и следовало уничтожить в первую очередь. «А ведь еще где-то должен быть третий», – подумал Антон, выхватывая из-за пояса пистолет и бросаясь вдоль левого борта КамАЗа к его кабине.

– Бах! – раздался сзади одиночный пистолетный выстрел.

И резкая боль пронзила спину Антона чуть выше левой лопатки…