Активная мишень

– В нашем распоряжении только час, а нам еще нужно выслать к месту обмена разведгруппы. – Взяв за локоть полковника Афанасьева, он развернул его к топографической карте. – Река за южной окраиной села Гехи, это здесь? – подхватив со стола простой карандаш, Углов поставил его грифелем точку на карте.

Начальник временного управления ФСБ утвердительно кивнул:

– Там за селом деревянный мост через реку. Думаю, именно на нем террористы собираются произвести обмен.

Углов быстро кивнул и, подозвав к себе командиров разведгрупп, отошел с ними в сторону, а Бондарев в ответ на прозвучавшее требование похитителей с указанием места обмена презрительно заметил:

– Тоже мне дипломаты-разведчики.

10. НАЧАЛЬНИК КОНВОЯ КАПИТАН ОВЧИННИКОВ Автомобильная трасса Ханкала – Гехи, 4 августа, 20.30

Начальнику управления «В»

Центра спецопераций ФСБ РФ

генерал-майору Углову

Председатель ЦИК РФ высказывает обоснованное опасение, что вооруженный захват чеченскими боевиками его заместителя, как и провал операции по его освобождению, дестабилизирует общественно-политическую обстановку в Чечне, что в конечном итоге может привести к срыву предстоящих выборов Президента Чеченской Республики.

Для сохранения наметившейся тенденции к нормализации общественной и политической обстановки в Чеченской Республике чрезвычайно важно, чтобы операция по освобождению удерживаемого террористами заместителя Председателя ЦИК РФ Загайнова И.А. прошла успешно. Используйте все возможные методы для его освобождения. Переход к силовому варианту операции разрешаю только в случае реальной угрозы жизни заложника либо когда иные способы освобождения исчерпаны.

Директор Федеральной службы безопасности

Российской Федерации

генерал-полковник Постников.

Сидящего передо мной зверя – язык не поворачивался назвать его человеком – я ненавидел. Никогда прежде ни к одному врагу я не испытывал такой лютой ненависти. Это его боевики-шахиды и нанятые им бандиты полгода назад убили шестерых бойцов нашего отряда, в том числе моего лучшего друга Вальку Федотова и молодую сотрудницу службы наружного наблюдения Женю Касаткину. С Валькой мы служили в одной оперативно-боевой группе. Во время нашей совместной командировки в Чечню он спас меня в Грозном от пули чеченского боевика и потом еще не раз выручал в весьма рискованных ситуациях. С Женей я был знаком всего час, но за это время она совершенно покорила меня своей красотой, сообразительностью и наблюдательностью. Я даже собирался пригласить ее на свидание. И кто знает – может быть, у нас что-нибудь и сложилось бы… Вальку и Женю боевики Рубеи закололи ножами у меня на глазах. Вальке перерезали горло – он умер сразу, а Жене пробили легкое. Когда я подбежал к ней, она была еще жива, попыталась мне что-то сказать, но я не разобрал слов. Я сидел рядом с ней на коленях и смотрел, как она умирает. От собственного бессилия хотелось выть и лезть на стену, но я продолжал держать в руках слабеющую Женину ладошку, пока ее пальцы не стали совсем холодными. Спустя несколько дней невероятными по напряжению усилиями мы все-таки уничтожили боевиков Рубеи, захватили его самого и спасли сотни тысяч людей, которые должны были погибнуть в пламени подготовленного террористами ядерного взрыва. Но за это еще четверо офицеров «Вымпела» заплатили своими жизнями.

Когда, выполнив задание, мы возвращались из Мурманска в Москву, Рубеи оставался в следственном изоляторе мурманского управления ФСБ. Я считал, что Зверь обезврежен, наша с ним схватка закончена. Но, как оказалось, я рано торжествовал победу. Не прошло и полгода, как его прихвостни-шакалы попытались освободить своего оказавшегося за решеткой вожака. В какой-то мере это даже символично и главное – справедливо, что новая схватка со Зверем и его шакалами поручена нам. Потому что командир нашего отряда генерал Углов и мой непосредственный начальник полковник Бондарев как никто знают, как опасен Рубеи и его бандиты.