Актриса года

— А вы не могли бы рассказать поподробнее, кто именно это был? — спросила Барбара, и в уголке ее правого глаза засверкала слезинка.

— Да, могла бы, — ответила Лори. — Ее звали Мария.

Наступила мертвая тишина. Барбара Уолтерс взирала на Лори с бесконечным состраданием и пониманием, которое до сего момента распространялось в ее исполнении разве что на Голду Меир и Эдди Мерфи. Затем Мелисса вдруг резко заметила:

— Знаешь ли, Барбара, это самая смешная шутка, которую мне до сих пор доводилось слышать. Мне приходилось быть свидетельницей встреч Лори с мужчинами и могу сказать: нет на свете женщины, более падкой на противоположный пол!

— Да заткнись ты! — рявкнула Лори. — Я сама все расскажу.

— Но, Лори… — пробормотала Мелисса, и на лице ее отразился испуг, — я просто хотела дать понять Барбаре, что ты пошутила, и все.

— Разве? — вызывающе бросила Лори и окинула Мелиссу таким взглядом, что та отступила на два шага назад.

— Конечно, это именно так… Да любой знает, что уж ты интересного мужчину без внимания не оставишь, — пробормотала Мелисса и отступила еще. То был поистине роковой шаг, поскольку она задела дымящееся блюдо с бараниной. Жир выплеснулся, газ над горелкой вспыхнул ярким пламенем, и языки его начали лизать брючный костюм Мелиссы сзади.

— О Бог мой! — взвизгнула Мелисса и повернулась, посмотреть на дым, валивший от ее задницы.

— На воре и брюки горят! — ядовито заметила Лори.

— Пожар, помогите, я горю! — вопила Мелисса.

— Мало того, ты еще и уволена, дорогая, — сказала Лори.

Мелисса выбежала из комнаты и захлопнула за собой дверь. Барбара Уолтерс встревоженно обернулась к Лори.

— Может, мы должны ей чем-то помочь? — спросила она.

— О Мелиссе беспокоиться не стоит, — отрезала Лори. — Уж кто-кто, а эта дамочка сумеет о себе позаботиться.

— Но что она скажет людям, бегая с горящей задницей по гостиничному коридору?

— Что-нибудь да придумает. Мелисса — большой мастер придумывать разные истории. А теперь не пора ли вернуться к нашему интервью?

— Ну, если вы настаиваете, — ответила Барбара. — Хотя лично меня удручает мысль о Мелиссе, бегающей с подгорелым задом… — Тем не менее, будучи истинным профессионалом, Барбара тут же взяла себя в руки и продолжила: — Так вы говорите, в вашей жизни был человек, любимый человек, с которым вы мечтали разделить судьбу. И звали ее Мария. Нельзя ли рассказать о ней поподробнее?

— Да что тут говорить. Просто я ее любила, а она ушла, — ответила Лори.

— И почему же это случилось? — не унималась Барбара, и в уголке правого глаза у нее вновь засверкала слезинка.

— Потому, что я лгала. Пыталась заставить людей поверить, что встречаюсь с мужчиной, что влюблена в него, — пробормотала Лори. — Думала, что это поможет мне получить «Оскара». А вместо этого… я потеряла единственного дорогого мне человека.

— Лори, — тихо начала Барбара, и в голосе ее звучало столько неподдельной искренности и теплоты, что каждое слово, казалось, можно было бы разменять на золотой запас Бюро монетного двора. — Вы отдаете себе отчет в том, что являетесь первым моим собеседником, который… э-э… выходит за рамки общепринятых норм и понятий?

— А как же Элтон Джон? — спросила Лори.

— Ах, милая, — пробормотала Барбара, — да ко времени, когда мы с ним встретились, он уже практически не вылезал из дамского платья. Нет, вы для меня первый случай.

— Вы для меня — тоже.

— Рада этому, — прошептала Барбара и, подавшись вперед, сжала руку Лори.

— Жалею лишь об одном. Что не поступила так раньше, — вздохнула Лори.

— Но, дорогая, никогда не поздно все исправить! — воскликнула Барбара, и по щекам ее поползли слезы. — О Господи! — простонала она, вытирая глаза бумажной салфеткой. — Вы заставили меня плакать. А я ожидала обратного. Думала, что плакать будете вы.

— Ну и как, теперь полегчало, Барбара? — с ехидной улыбкой спросила Лори.

— О, да, да, все замечательно, — ответила Барбара. На ее нарумяненных щеках появились две толстые липкие полоски от размывшейся туши.

Лора решила идти до конца.

— А если б вы были деревом, Барбара, то каким именно деревом хотелось бы вам стать?

— О черт! — прорыдала Барбара, затем громко высморкалась и стала тереть глаза. — Вы же прекрасно знаете ответ. Конечно, этой гребаной плакучей ивой…