Актриса и жмот

— Господи, Юта, что случилось, — тут же подогнулись ноги у Генриха, и он упал перед ней на колени.

При виде него жемчужные капельки из голубых глаз хлынули уже как дождевой поток в горах, но мисс Флейминг улыбалась от уха до уха.

— Т-ты… пришел, — зажала она себе рот сразу двумя ладошками.

— Конечно, пришёл. Что случилось? Почему ты плачешь? — не глядя ей в лицо, принялся ощупывать мужчина её руки и ноги. — Боже! — закричал он. Его вдруг осенило. — Ты упала с лошади! Я же говорил, что это добром не кончится!

— Ай, Генрих, щекотно, — увернулась от его ощупываний Юта.

— Щекотно? Тебе щекотно?

— Я не упала с лошади. И вообще сегодня не ездила верхом.

— Почему ты плачешь? — вдруг остановился он и требовательно взглянул ей в лицо.

Она ответила не сразу.

— Я-я… я думала… я-думала-ты-не-придёшь.

Мужчина обомлел. Потом обмяк. Он на минуту прикрыл веки и опустился на пятки ботинок, обхватив коленки кистями, как крабами.

— Опять ты думаешь. — Как в неверии покачал головой, предварительно уронив её на грудь. — И откуда ты только взялась… такая…

— Какая «такая»? Я обычная, — не преминула пококетничать девушка. ОН ПРИШЕЛ! Всё! Всё остальное не имело значения.

— Угу. Самая обычная. Поднимайся, — первым вскочил на ноги Генрих и, взяв её за руки, рывком поднял с пола.

— А зачем… — закусила она нижнюю губку, отряхивая джинсы, — ты пришел? — слёзы высохли моментально. Даже с носа краснота прошла.

Мистер Мальгауден застыл.

— Хороший вопрос. — Улыбнулся он с сексуальным прищуром. — Кстати, я принёс оставшиеся пять фунтов, — и полез в карман сорочки, откуда вытащил ту самую монету с двумя орлами.

— Вот как?

— Да. Итак, решка — она моя, орёл — твоя.

— Брось. — Заулыбавшись ещё шире, Юта взяла у него из ладони монету и перевернула. — Она моя. Это я её положила в коробок.

У Генриха рухнули плечи с челюстью, а руки обвисли вдоль туловища. Внутри по новой зародилось желание наказать эту чертовку. И делать это долго, упорно, до пота, умопомрачения и полного изнеможения к утру.

— И почему я даже не удивлён. — Выдохнул и опять покачал головой мужчина. — Тогда, стоп! Может, ты ещё и сто тысяч туда поместила?

— Всё может быть, — кокетливо пожала она плечиком. — А разве ты того не стоишь?

— А как же… фальшивые?

— А кто сказал, что они фальшивые?

Мальгауден свёл брови к переносице. А и вправду, кто конкретно ему говорил, что они фальшивые?

— Банковская женщина. Как её… Дебора!

— А вдруг это знакомая твоей мамы? — с ним, как с маленьким сделала заговорщические, «страшные» глаза девушка.

На это он ударил кулаком в кулак, после чего с чувством запустил руку в волосы.

— Чёрт, надо было и вправду на них в суд подать.

— Зря.

— Так значит, это действительно никакие не чудеса, а вы всё организовали с моей матерью. — Генрих из последних сил старался не упустить из-под контроля гравитацию и показать, что застать его врасплох так легко и просто не под силу даже рукотворным чудесам и женщине, которая произвела его на свет божий.

— Ты в чём угодно готов уличить собственную маму, эту святую женщину, только бы не верить в волшебство? — с притворным ужасом накрыла щёки ладошками мисс Флейминг.

— Я по-любому в них не верю.

— Да неужели? А кто меня почти год таскал за собой, чтобы деньги были подлинными?

И тут как бы поддакивая своей владелице и в насмешку над мужской логикой рядом в стойле, как показалось Генриху, крайне презрительно фыркнула Форки.

— Дьявол, — скрипнул зубами мистер Мальгауден, но тут же улыбнулся. — Ладно, — поднял он руки вверх. — Сдаюсь. Ты меня сделала.

Не разрывая зрительного контакта с девушкой, он приблизился к ней, обхватив ладонями её хрупкие плечики, медленно притянул к себе. Заглянул в глаза повнимательней — два голубых озера поблёскивали игривостью и весельем.

И Генрих полез целоваться.

Но не успели их губы встретиться, как глаза Юты расширились от ужаса.

— И-и-и… — она резко вырвалась из его объятий, отпрыгнув, прижалась к противоположной стене.

— Что? — ошарашено оглянулся Генрих. — Что такое?

— Паук!

— Паук?

— Да! Паук! Я их боюсь! — она действительно затравленно смотрела в одну точку, чуть поверх его плеча, не в силах оторвать глаз.

— Где паук? — повернулся он в направлении её взгляда.

— Вон он. — Ткнула девушка пальчиком у собственного носика, как бы боясь выставить вперёд всю руку.

Никакого паука Мальгауден, разумеется, не увидел, да признаться, не очень-то и вглядывался, но на всякий случай провёл несколько раз по стене ладонью.

— Всё. Нет паука. — Стряхнул кисти друг о друга.

— Эм-м… спасибо, — девушка нервно улыбнулась и отделилась от стены. — Фух… а говорят, в овсе могут завестись ещё и мыши, — поведала Юта с таким лицом, будто речь шла о сибирской язве.

— Ужас! — в картинном жесте прижал ладонь к груди мужчина, готовый вот-вот расхохотаться и схватить трусиху в охапку. — Ну, я смотрю, тебе определённо нужен защитник. Давай так, — полез он в карман брюк и достал оттуда обычную фунтовую монету. — Орёл — я беру твою руку и сердце, решка — ты берёшь мою фамилию.