Актриса на главную роль

– Очень. Вы же прекрасно понимаете, Глафира Артемовна, что спектакль в вашей постановке это на самом деле шанс, который не так часто выпадает артистам уездных театров. Мы же все видим и понимаем, как круто у нас получается. Просто потрясающе. Вся труппа в восторге, честно. И всем задействованным артистам безумно нравится то, что они делают. За такие шансы и роли люди дерутся, вон, даже убивают. И то, что спектакль будет резонансным и что он будет участвовать в фестивалях и конкурсах, тоже все отчетливо понимают. Это же просто небывалая удача, мы даже не сразу поверили, что Грановскому удалось вас заполучить.

– То есть, если я правильно поняла из вашей пламенной речи, вы на многое готовы ради этой роли?

– Все что скажете! – приложив ладонь к груди, со всей искренностью и пылом заверила Наталья.

– Я поняла, – кивнула Глафира. – Вопрос второй: вы сильно испугались там, на сцене, и после, когда осознали, что вас хотели убить?

– Очень, – честно призналась Гордеева. – До… не знаю чего. Было ужасно страшно, не передать насколько. Вдруг помутилось в голове, я не понимала ничего: где я, что происходит, сердце колотилось как сумасшедшее, и стало так плохо, больно… – Она прикрыла руками глаза. – Ужасно, просто ужасно! Жуткая слабость. Я даже не помню того момента, не осознавала, как вы меня водой отпаивали. Только когда пришла в себя, врачи сказали, что вы мне жизнь спасли. – Она отняла ладони от лица и с благодарностью посмотрела на Глашу.

– Это хорошо, что вам было страшно и вы это запомнили, – сделала странное заявление Глафира и заговорила особым голосом: – Наташа, вы очень хорошая актриса, талантливая, с прекрасной фактурой и сами это отлично понимаете. Но для того чтобы стать по-настоящему большой актрисой, выдающейся, уникальной, одного таланта мало. Вот вы не признаетесь до конца даже самой себе, а ведь вам дико осознавать, что вас реально хотели убить и вы были очень близки к смерти. – Она помолчала, перевела дыхание и продолжила: – Если вы хотите сделать качественный скачок в своем развитии как актрисы, да и как личности в целом, вам необходимо ваши страхи, потери и слабости превратить в ваши приобретения. У вас сейчас накопилась энергия трагедии, животного испуга за свою жизнь, вы испытываете душевный и физический раздрай, так погрузитесь в него до конца, прочувствуйте в полной мере и запомните это состояние, возьмите его на вооружение. А прочувствовав и запомнив, отталкивайтесь от него, как от самого дна, поднимайтесь над ним, преодолейте и ощутите свободу. Ту самую стервозную свободу, что есть в нашей героине, которую она чувствует, носит в себе. Для того чтобы сделать качественный скачок вперед, вам надо перестать себя щадить. Цивилизованный, городской человек, попадая даже в самую страшную ситуацию, которая требует немедленно упасть на землю, вжаться в нее и ползти, спасая жизнь, будет непроизвольно жалеть и оберегать свою одежду, боясь ее испачкать, не осознавая, что ему грозит реальная смертельная опасность, и неотвратимо погибнет. Так и вы боитесь выплеснуть из себя, раскрыть полностью свое нутро, потому что все люди привычно прячут и скрывают свою темную сторону, боясь быть отталкивающе-некрасивой, гадкой, безнравственной, неприятной, чего абсолютно не боится наша героиня, а порой даже специально эпатирует, кичится своей внутренней свободой. Проигрывая эти моменты на сцене, вы стараетесь, но щадите и прикрываете себя. Не бойтесь выкрикивать и показывать свои обнаженные эмоции и пропустите через себя, как ток, весь свой страх и ужас. Вам необходимо вырваться за рамки своих возможностей, подняться над ними, над условностями. Если вы не боитесь так играть, если вы чувствуете в себе достаточно внутренней силы и смелости преодолеть ограничения и полностью оголиться в этой роли, я помогу вам. Я объясню и покажу, как надо играть каждую сцену, и буду заниматься с вами каждый день.

– Я не боюсь, Глафира Артемовна, – помолчав и осмыслив все, что ей сказала режиссер, уверенно произнесла Гордеева. – И я готова как угодно меняться и делать все, что вы скажете. – И неожиданно чуть не заплакала. – Спасибо вам, – прошептала благодарно и повторила: – Спасибо.

– Это хорошо, Наташа, что вы так настроены, – ободряюще улыбнулась ей Глафира, – тогда давайте сразу сейчас и начнем.

– Давайте, – кивнула с энтузиазмом актриса, быстро смахнула слезы и вдруг спросила: – А как сыграла Земцова?

– Идеально, великолепно, – невесело улыбнулась Глаша. – Она создана для этой роли.

– Тогда зачем вам я? – растерялась Наташа.

– Потому что это ваша роль, Наталья, и была вашей с самого начала.

– Я вас не понимаю, – совсем потерялась девушка.

– Вам и не надо, – заверила ее Глафира.

Она не стала пересказывать этот разговор Тихону Анатольевичу, лишь заверила еще раз, что премьера состоится в срок, и они с Трофимом поспешили уйти. Даже кофе не стали пить в кабинете Глаши, а поехали сначала в травмопункт – снять повреждения горла, а потом домой.