Актриса на главную роль

Он очень хорошо вел машину – ровно, спокойно, уверенно, Глафира и не заметила, как задремала, привалившись виском к боковому окну, и проснулась только, когда они свернули к их поселку и машину чуть подкинуло на «лежачем полицейском» при подъезде к шлагбауму.

Макар с Агатой кинулись к деду, как только тот вышел из машины.

– Дедушка! Деда! – кричали оба от радости. Обнимались, целовались и плакали одновременно, когда Агаша доложила деду, что мама болеет.

Савва стоял особняком и наблюдал эту встречу родни, пока Роман Матвеевич его не позвал:

– Саввушка, а ты что в сторонке стоишь? Иди к нам, я же теперь и твой дедушка. Давай обнимемся.

И Савка, подивив Глафиру и Киру Павловну, кинулся к ним и настолько искренне, открыто и радостно обнял новоявленного дедушку, что женщины удивленно переглянулись меж собой. Ну надо же. Он у них вообще-то парень в проявлении чувств осторожный, а тут и впрямь словно деда родного увидел. Вот ведь жизнь какие чудеса показывает порой.

Глафира предложила мужчине занять любую понравившуюся ему гостевую комнату, но тот сразу же отказался:

– Нет-нет. Что я буду ваш женский уклад жизни стеснять. Если вы не против, Глашенька, я бы расположился в гостевом доме. – И улыбнулся. – Очень уж он мне понравился. Симпатичный, добротный такой.

Ну, в домике так в домике. Имелась такая роскошь на их большом ухоженном участке. Глафира любила иногда туда сбегать, чтобы уединиться от шумной родни и поработать в тишине или просто побыть одной, когда этого просило ее внутреннее состояние.

Вот так и появился у них Роман Матвеевич и как-то сразу легко и ненавязчиво сумел упорядочить их жизнь.

Андрей с Ольгой лежали вдвоем в отдельной реанимационной палате и все еще находились в коме, на все вопросы о состоянии их здоровья врачи разводили руками, торопливо отводя взгляд. И если первую неделю Глафира с Игорем и Вестой еще как-то умудрялись договариваться с врачами на посещение своих родных и, сменяя друг друга, приходили, и Глаша упорно разговаривала с каждым, рассказывая все подряд, то через неделю все посещения были строжайше запрещены и в больницах введен жесткий карантинный режим. Теперь все новости о родных они получали по телефону от лечащих врачей.

У мальчишек начался непонятный, новый и странный для всех процесс учебы на самоудаленке. Так-то, если честно, начался этот процесс не столько для них, сколько для головной боли взрослых, которым теперь требовалось организовать детей для удаленной учебы. Ну, подлаживались к новым условиям, приспосабливались.

А на выходные Игорь с Вестой и детьми приезжали на три дня в поселок – с вечера пятницы до утра понедельника – отдохнуть на природе, побыть вместе, сплачиваясь вокруг их беды. Слава богу, у них с ограничениями по передвижению было попроще, чем в столице.

Вот так и наладили режим и быт. Держались вместе.

Андрей с Ольгой все еще не пришли в сознание…

Прилаживались к непростым реалиям жизни, усваивая вошедшие в обиход неизвестные ранее слова и понятия: коронавирус, самоизоляция, социальная дистанция, инфопаника, маски-перчатки, санитайзер, работа на удаленке, гражданская ответственность… И каждое утро напряженное ожидание новостей, как сводок с фронтов, о количестве заразившихся и умерших. Как в каком-нибудь америкосном фильме про апокалипсис, где все пропало и жалкие кучки людей героически выживают среди руин. Мрак какой-то.

Ну этим в основном грешила Кира Павловна – жадно слушая все новости и пояснения всяческих специалистов, с предположениями о том, что хрень-то крепчала. Глафира к статистике была равнодушна, а Роман Матвеевич ровно-спокоен, аргументируя свое спокойствие тем, что Россия чего только не прошла за свою историю, а поди ж ты, и поныне стоит и стоять будет.

– Цивилизация пришла в дом колхозника! – посмеивалась Глафира, когда первый раз налаживала с помощью онлайн-платформы приложения Zoom коллективную репетицию с актерами на той самой пресловутой удаленке.

Да уж, только попадая в определенные обстоятельства, человек начинает по-настоящему ценить и понимать то, что не замечал раньше, принимая как должное и обыденное.

Например, свободу. А в их частном случае – то, что в распоряжении у них имелся большой, удобный дом с огромным участком, за забором которого поднималась рощица, тянувшаяся на полкилометра к северу, где постепенно переходила в небольшой лесок. И во всей этой красоте можно было свободно гулять, соблюдая «социальную дистанцию» хоть вдоль, хоть поперек, хоть наискосок с вывертом, что, как ни крути, а в карантинных реалиях чистый рай.

Только вот как сказал Савва: «Природа распсиховалась что-то». Очень точное замечание – у природы, видимо, какой-то свой вирусный карантин образовался, поскольку кидало ту природу с погодой как на качелях – то потеплело, все растаяло и потекло, то мороз припечатал не слабо так, то вроде выправился привычный температурный режим. Так нет, реальная жара, не положенная ни по каким календарям, накрыла на несколько дней.