Акции убийства

— Ну, так и какие же были мнения у постояльцев относительно произошедшего? — спросила я.

— Так поначалу многие считали, что этот ВИП-клиент решил покончить жизнь самоубийством! — воскликнул Аркадий.

— А вы так не считаете? — спросила я.

— Да нет, конечно! Для этого совсем не обязательно было снимать роскошный номер, сутки в котором стоят умопомрачительную сумму. Правда, когда я так высказался, то на меня тут же посыпались возражения. Типа этот Новостроевский — очень успешный предприниматель, владелец большой компании и вообще — супербизнесмен. Вроде такой, как он, может позволить себе все. В том числе такую вот экстравагантную кончину. Правда, одна уборщица, довольно пожилая женщина, в возрасте, что называется, поддержала меня. Она высказалась в том духе, что этот Новостроевский всегда, когда снимает здесь люксовые апартаменты, ведет себя, словно разудалый ухарь-купец. Шумно, с размахом, девиц привозит сомнительного поведения. И зависает в номере дня на три. После него приходится убираться целую неделю. Так много там всякого свинства после трехдневной попойки остается.

— Ну, так и что же, эта уборщица не считает, что Новостроевский сам с собой покончил? — уточнила я.

— В общем, она сказала, «за что боролся, на то и напоролся». Несколько туманно, но расшифровывать то, что именно она имела в виду, эта женщина не стала.

«Хм… Нужно будет обязательно встретиться с этой уборщицей и уточнить. Она определенно знает больше, чем говорит вслух. Судя по ее словам, она видела этого Новостроевского в «Серебряной звезде» как минимум несколько раз и, возможно, наблюдала за всей этой веселой компанией», — подумала я.

— Извините, мне нужно уйти, — оторвал меня от размышлений Аркадий Елогозин.

— Да, конечно. Спасибо вам, — поблагодарила я и вышла из номера командированного.

Еще в одном номере на мой стук в коридор вышла супружеская пара лет тридцати пяти. И мужчина, и женщина чем-то были похожи: оба невысокого роста, круглолицые, полноватые.

— Здравствуйте, я частный детектив и провожу расследование произошедшего в отеле убийства, — объяснила я. — Мне необходимо задать вам несколько вопросов.

— А это очень важно? — поинтересовалась женщина.

— Это не займет много времени, — сказала я.

— Да я не об этом, — махнула рукой женщина. — Понимаете, у нас маленькие дети, а ведь вы будете расспрашивать об этом вертепе, об этом, прости господи, разврате, который устроили в отеле эти…

Из номера, и в самом деле, были слышны звонкие детские голоса и смех.

— Машенька, ну ты все, как всегда, преувеличиваешь, — остановил ее мужчина.

— Ну конечно! Тогда ты — преуменьшаешь! — парировала Маша. — Тебе бы только пялиться на девок и пускать слюни!

— Машенька, ты не права. К тому же смотреть не вредно…

— Послушайте, нам необязательно находиться в номере, мы можем расположиться в холле, например, — предложила я.

Супруги согласились.

— Скажите, как вы узнали о том, что случилось в номере предпринимателя? — спросила я.

— Как узнали? — переспросила женщина. — Да как и все, кто в это время находился в отеле. Поднялся такой кипеж, такой вой, что хоть уши затыкай, хоть всех святых выноси! Эти проститутки выскочили из своего гнезда разврата и давай орать благим матом! Почти голые страхолюдины с накачанными ботоксом частями тела только что не бились в конвульсиях. Вот вы скажите, как это порядочным людям выносить? — возмущенно спросила Маша.

— Да не было у них ничего накачанного, — возразил ее супруг.

— А ты все разглядел?! Когда успел только? Кобель, одно слово кобель! — продолжала негодовать женщина.

— Послушайте, — обратился мужчина ко мне. — Машенька все преувеличивает. На самом деле девушки были, конечно же, одеты. Ну, возможно, не так тщательно, как накануне, когда они входили в отель.

— А вы видели, как они входили в отель? — спросила я.

— Видел, — ответил мужчина и виновато взглянул на свою строгую супругу.

Та с презрением посмотрела на него и молча отвернулась.

— Маш, ну ты чего? Ты же знаешь, откуда я в тот вечер возвращался в отель, так чего же тут… ладно, девушки первые вошли в вестибюль, я шел за ними.

— Сколько было девушек? — задала я следующий вопрос.

— Три. Три их было.

— И как они выглядели? — спросила я.

— Да нормально, — мужчина почесал затылок. — Брюнетка, блондинка и еще рыженькая. Ну, конечно, внешность у них модельная, ясное дело. Стройные, конечно, фигуристые и…

Мужчина не договорил, видимо, не решился и дальше описывать проституток, опасаясь нового взрыва негодования своей супруги.

— Одеты они как были? — Мне-то нечего было бояться строгой в смысле нравственности Маши, поэтому я продолжала выяснять интересующие меня подробности.

— Да обычно они были одеты. Ну, там юбки, блузки, яркое все. Так это же они все так одеваются, че уж тут. Да, на рыженькой была шаль.

— Шаль? — почти одновременно спросили мы с Машей.

«Это уже интересно! При чем тут шаль?» — мелькнуло у меня в голове.

— Ну да. А что такого? Вечер же был, прохладно. Да она и не очень-то теплая была, эта накидка.

— Не очень теплая? А почему вы так решили? — продолжала допытываться я.