Акции убийства

«А может быть, это была не шаль, а свернутая веревочная лестница? — мелькнула у меня мысль. — Ну да, а что такого? Замаскированная под шаль лестница, по которой можно благополучно спуститься на землю. И цвет темный выбран тоже не случайно, чтобы не привлекать внимания, особенно ночью. Кстати, ведь и муж высоконравственной Маши тоже говорил о том, что на одной из девиц была шаль».

Когда я вышла из номера Александры Яковлевны, то снова услышала шум работающего пылесоса. С противоположного конца коридора навстречу мне двигалась уборщица — высокая, плотно сложенная женщина лет пятидесяти пяти в униформе.

Не пропылесосив и половины коридора, женщина остановилась. Видимо, решив отдохнуть. Я подошла к ней.

— Устали? Отдыхаете? — спросила я.

— Да пылесос чего-то не фурычит, — махнула рукой уборщица. — Может быть, перегрелся. Подожду, пока не остынет. А отдыхать нам не положено. Мне еще номера убирать нужно. А там работы непочатый край.

— Что, есть такие постояльцы, что после них требуется капитальная уборка? — спросила я.

— Есть. Всякие постояльцы встречаются. У одних в номере чистота, как в операционной. Ну или почти как в хирургии. А есть и такие, что, как только войдешь после них в номер, так сразу хочется оттуда бежать без оглядки. И прожили-то в отеле всего ничего — пару дней, а кругом гора мусора. Окурки там, бумажки, обертки, ватные палочки… тьфу!

— А убирать за ними приходится вам, — с сочувствием сказала я.

— Ну а кому же еще? Мне и моей сменщице. Мы по сменам работаем, — объяснила женщина. — Хорошо еще, что потом день отдыха наступает. А то за смену так наломаешься, что белый свет не мил. Но наша со сменщицей работа здесь первоочередная. Сначала мы с ней все как следует вычистим пылесосом, это называется сухая уборка. А уж после нас за дело берутся горничные. Они уже все в номерах тщательно намывают. Вот так-то.

— Понятно, — кивнула я. — Но ведь получается, что ваша работа — самая сложная. Попробуй потаскай за собой тяжелый пылесос.

— Конечно, нелегко приходится, — согласилась женщина. — А ко всему прочему еще и постояльцы сволочные попадаются. Не все, конечно, такие. Но встречаются и отъявленные хамы. Смотрят, как будто я им миллиард евро должна, разговаривают через губу. Послать могут запросто. А уж когда входишь в номер, так видят в тебе личного врага, не меньше. А я лишь всего-навсего пришла свинарник их убрать, а они такое недовольство выказывают, ну что ты!

— Ну да, бывает, — поддержала я женщину. — Есть такие индивидуумы, что готовы сидеть в грязи, лишь бы только их покой не нарушали. Вы просто не принимайте все близко к сердцу.

— Да как же не принимать близко к сердцу, если с меня руководство за чистоту в отеле спрашивает? И строго, между прочим, спрашивает. Но разве эти чушки могут понять? Им бы только свою власть показать! — воскликнула в сердцах уборщица. — Есть, конечно, и чистоплотные постояльцы. Те ничего после себя не оставляют. Иной раз даже думаю, а останавливался ли здесь кто-нибудь вообще? Но такие все же редко встречаются. Вот неряхи водятся в изобилии. Да еще и ведут себя… для того, чтобы убраться, к ним в номер приходится просто с боем прорываться. Как ни приду, все время заперто. Стучу, стучу, и все без толку. Они, видите ли, веселятся, им некогда. А потом — раз, и готово дело. Труп! Получите и распишитесь!

— А-а, так это вы имеете в виду того предпринимателя, которого нашли мертвым в номере? — как бы между прочим спросила я.

— Так этот предприниматель закрылся в номере со своими бабами, прости господи, и все! Никто ведь не выходил из номера целые сутки почти. А если бы не запирались, отзывались бы на стук в дверь, так, может быть, все не так бы и закончилось. Кто-нибудь пораньше бы в номер заглянул — да хотя бы и я или сменщица, — так помогли бы, не дали бы помереть. Но где там!

Женщина махнула рукой.

— И ведь какое самомнение у некоторых имеется! Вот взять хотя бы этого предпринимателя. Он ведь, поди, рассчитывал всю жизнь вот так провести в веселье да в праздновании. А на самом деле конец ему пришел. Сам ведь не ожидал такого конца. Как всегда, пригласил продажных девок, заказал выпивку, закуску. Но — не в коня корм. Вот так, в одночасье с жизнью расстался.

— Так это что же получается? Выходит, этот предприниматель покончил жизнь самоубийством?

— Да ну нет! Какое еще самоубийство? — Уборщица язвительно улыбнулась. — Разве перед самоубийством так себя ведут, как этот? Вызвал этих проституток, заказал из ресторана всякие там блюда, а потом решил свести с жизнью счеты? Нет, такие, как он, на самоубийство никогда не решатся. Я знаю, что говорю, потому как в жизни-то уже всякого повидала.

— Но тогда как же так получилось, что его нашли в номере мертвым? — Я изобразила сильное удивление.

— А вот так и получилось! Подослали к нему убийцу, вот и все дела!

— А про какого убийцу вы говорите? — продолжала я и дальше разыгрывать изумление. — Вы что же, сами его видели?

— Да пожалуй что и видела. Можно и так сказать.

— Но как же так… я не понимаю…

Я изобразила полное недоумение и растерянно посмотрела на женщину.