Акция «Ближний Восток»

«Если наследники пойдут в меня, а не в евнухов,– мелькнуло в пьяной голове Багдадского вора,– то это вряд ли». Эта же мысль неожиданно пристыдила авантюриста. «Шакал я позорный! – покаянно затряс он головой.– Собственных детей граблю!» Десять долгих томительных секунд «Хызр» боролся со столь не вовремя проснувшейся совестью, но последней этого хватило, чтобы выдавить из «святого» требуемое.

– Ладно, уговорил,– буркнул он,– долги прощаю.

Сказал и понял, что теперь до конца жизни будет казнить себя за доброту. Однако слово не воробей. Багдадский вор тоже был человек чести, хотя и воровской.

– Пошли делить,– сердито скомандовал «святой», хватая лопату.– Ты начинай с той стороны, а я с этой. Аллахову долю налево, все, что останется – направо!

Второй лопаты у эмира не было. Он повертел головой, схватил первый попавшийся поднос и потрусил в другой конец зала. Багдадский вор не ждал. Он уже яростно работал лопатой. Увидев, с какой скоростью «Хызр» отшвыривает Аллахову долю налево, эмир понял, что надо спешить, ибо «святой», явно по рассеянности движется не по прямой, а плавно загибает вправо. Откуда только силы взялись? Поднос в руках эмира творил чудеса. Он рванул наперерез. Пути их пересеклись посередине зала. Лопата с подносом шкрябнули по каменным плитам сокровищницы и столкнулись, взметнув вверх последнюю кучку монет и старую медную лампу. Часть монет полетела налево, часть направо, лампа же рухнула посередине. Прямо в руки эмира и «святого». Они молча схватились за ее ручки и рванули в разные стороны. Силы были равны. Ручки лампы выгнулись дугой.

– Это наследникам,– пропыхтел эмир.

– Аллаху,– рыкнул «святой».

Они рванули еще раз. Ручки держались крепко.

– Соломоново решение,– предложил Шахрияр, отпуская ручку и выдергивая саблю, – делим пополам.

Багдадский вор сообразил, что если он не отпустит ручку со своей стороны, то при дележе может остаться без рук. Лампа с грохотом упала на пол. Эмир взмахнул саблей. Лампа испуганно ойкнула и прыгнула в руки «святого».

– Она к Аллаху хочет! – обрадовался «Хызр».

– Еще чего! Пополам!

– С Аллахом споришь? – возмутился вор.

– Ставь назад! – гаркнул вошедший в раж Шахрияр.– Зарежу!!!

– Меня? – возмутился «святой» и душевно погладил владыку Багдада предметом спора по чалме.

Дно медного сосуда выгнулось внутрь, эмир не замедлил «откинуть копыта» и погрузиться в здоровый пьяный сон, а из горлышка лампы с визгом вылетела обнаженная девица в облаке мыльной пены, держась обеими руками за пострадавшую часть тела, располагавшуюся чуток пониже спины. Следом неслось полотенце.

– Ой… джиннка,– обрадовался «святой».

Радовался он, однако, рано. Разгневанная джинния, не успевшая закончить свой туалет, подлетела к авантюристу, захлестнула полотенцем его шею и слегка потянула за концы.

– Читать умеешь? – ласково прошипела она, ткнув исковерканную лампу под нос вору.

– Э-э-э… – прохрипел «святой».

– Это для кого написано? Потереть или хотя бы погладить… – Джинния ослабила захват в ожидании ответа.

– Я и погладил.– «Святой» скосил глаза в сторону эмира и часто-часто задышал, пользуясь случаем.

– А заклинание кто за тебя читать будет? Пушкин? Омар Хайям? Такую лампу испортил! По спецзаказу делали. Ванна, джакузи… все, правоверный, ты попал. Если не угадаешь сейчас три моих желания…

– Это не по правилам! – попытался возмутиться вор.– Ты раб… то есть рабыня лампы и должна удовлетворять все мои…

– Что ты сказал?

«Святому» опять стало трудно дышать.

– Ну хотя бы два моих, одно твое,– просипел он, выпучив глаза.– По справедливости.

– Идет,– милостиво согласилась девица, слегка ослабляя захват.– Излагай.

Сзади них опять возникла голубоватая фигура визиря. Окинув взглядом обнаженную фигурку наследницы престола, обрабатывавшей клиента, Омар радостно потер руки и вновь испарился.

– Ну, я жду! – сурово сказала Жасмин, энергично тряхнув вора.

– Хочу оказаться в собственном доме со всем этим богатством,– ткнул в «Аллахову» долю «святой» и…

Багдадский вор сидел на груде золота внутри полуразвалившейся мазанки.

– Это что, дом? – выпучил он глаза.

– Об интерьере речи не было. Теперь угадай мое желание.– Джинния решительно взялась за концы полотенца.

– Так нечестно,– возмутился вор.– У меня еще одно осталось.

– Фигушки. Ты свой лимит исчерпал. Одно желание – дом, второе – золото. Напрягись. Приступаем к главному. Мое желание… – Джинния вновь начала затягивать концы. Сквозь осевшие хлопья мыльной пены стали проявляться такие изумительные формы, что у Багдадского вора захватило дух.

– Я, кажется, догадываюсь… только я это… не в форме… – захрипел он, потихоньку синея.– Из гарема только-только, понимаешь… да и выпимши слегка…