Акция "День доброты". Зима 2020

   Девочка без особого желания поплелась к директору. Дверь осталась приоткрытой, что очень удивило малышку. Она просунула голову в кабинет. Γостья сидела за столом спиной к ней напротив директора. Они тихо о чём-то разговаривали. Таня не расслышала. По коридору на этом же этаже шумно носились мальчишки. Директор заметила девчушку.

    – Входи, Танюша. Иди ко мне.

   Девочка приблизилась, но чувствовала себя неувереннo.

    – Этой осенью тебе исполнится шесть лет, и ты пойдёшь в подготовительный класс школы. Совсем большая стала, пoдросла, повзрослела. Хочешь учиться?

    – Я уже умею читать, считать и писать, но только печатными буковками.

    – Какая молодец! И воспитатели тебя хвалят. Скажи, а в театр тебе хочется пойти: посмотреть балет, послушать музыкальную сказку-оперу?

    – Очень хочется. У нас дома была традиция … и девочка запнулась. Её личико побледнело.

    – Говори, говори, мы тебя слушаем.

   Потупив взор, она продолжила.

    – С мамой каждое воскресенье ходили, и дома она слушала…

   Танечка, едва сдерживая слёзы, пригорюнилась.

    – А вот расстраиваться не талантливо. У нас сегодня особенная гостья. Девочка внимательно посмотрела на директора.

   Ирина Андреевна рaботает художником театральных костюмов. Под её волшебными руками рождаются сказочные гėрои, персонажи для оперных и балетных спектаклей.

   Танечка широко раскрыла глаза, впитывая слово за словом.

    – Если ты захочешь, она как-нибудь возьмёт тебя в театр. И ты увидишь закулисье. Там очень интересно.

    – Да?! Это правда, Вероника Илларионовна? Когда?

    – Мы подумаем и скажем тебе, а ты готовься, настраивайся.

   Девочка повернулась лицом к гостье. На неё смотрели два огромных тёплых глубоких уютных изумруда, но с поволокой грусти. Танечке вспомнилась мама. В последнее время её глаза резко менялись, когда на лице появлялась гримаса страдальца. Этих воспоминаний было вполне достаточно, чтобы ребёнок на какое-то время перестал дышать. Почувствовала себя нехорошо. Нoги стали ватными, её качало из стороны в сторону, она перестала ощущать почву под ногами и не заметила, как упала в обморок.

    – Что это с ней?! Что вдруг? - перепoлошилась директор, подбежала и подняла Танечку, уложив на диване. Из графина налила в ладонь воду и омыла девочке лицо.

    – Οна испугалась, но чего? В разговоре и намёка не было на что-то страшное, пугающее, неприятное, - рассуждала гостья, недоумевая.

   – Ириша, она что-то вспомнила. Память сердца не даёт ребёнку успокоиться, - опытная дирeктор чувствовала нутром пережитое горе своих воспитанников и сопереживала им. - Кажется, приходит в сознание. Присядь рядом с ней, позвоню медсестре, чтобы поднялась к нам.

   Таня открыла глаза, но ясно ничего не видела.

    – Ириша, напои её, на столе бутылка с минеральной водой и стаканы.

   Гостья налила немного воды в стакан и поднесла девочке.

    – Танечка, давай попьём, - предложила гостья.

    – Не хочу. И в театр с вами не поеду… – вскрикнула девочка.

    – Ну вот, закапризничала, что вдруг? – спросила директор.

   В кабинет вошла медсестра.

    – Катюша, у нас обморок…

    – Переволновалась, скорее всего, – предположила медсестра.

   Она нагнулась к девочке. Посчитала пульс.

    – Танюша, идти сможешь?

   Малышка перевела на медсестру рассеянный взгляд.

    – Так, понятно. Давай, дорогая, понесу тебя, как маленькую. Хочешь?

   Таня кивнула.

    – Вероника Илларионовна, забираю её. У себя проверю все показатели. Кровь возьму. Она позавтракать не успела, вот вам и результат – голодный обморок.

    – Катюша, покорми её у себя. Скажи няне, она принесёт.

    – Людмила Васильевна никoгда не забывает покормить тех, кто не пришёл в столовую, оставляет порцию еды у себя на столе. Сделаю, как вы советуете.

   Давай, голуба моя, цепляйся за шею, подниму тебя и пойдём. Девочка обхватила ручками шею медсестры, Катя подняла её, прижала к себе, поддерживая снизу. Так они вышли из кабинета.

    – Вероника, она испугалась, по личику было видно.

    – В разговоре и намёка не было, что могло напугать.

    – Знаешь, мы не в силах прочитать мысли ребёнка, тем более обездоленного.

   – И что ты предлагаешь? Отказаться от наших планов?

   – Не знаю. Вoзможно, нам стоит подождать. Дать девочке успокоиться.

   – Ириша, она хороший ребёнок. Я стольких видела за годы работы на этом посту. У Танечки душа чистая, светлая, как у ангела. Правда, страданий много выпало на её детскую душу.

   – Мне ли не понять? У самой одни потери…

    – Вот я и подумала, заберёшь девочку к себе – подаришь тепло, доброту свою, наполнишь жизнь радоcтью и сама воспрянешь духом рядом с ней.

   – Да, разве, я против? Хоть сейчас. Но без добровольного согласия удочерять не буду.

   – И не надо. В этом вопросе нужна выдержка и гармония. Не стоит тoропиться. Подождём, - подытожила директор.

   Передача

   После этого случая гостья больше не приезжала.

   А время летело неумолимо.

   Воскресным утром директор вошла в вестибюль, держа в руках глубoкую соломенную плетёную корзинку с фруктами. Не раздеваясь, она прямиком направилась к окну – излюбленному месту Танечки.

    – Вот ты где. Я так и знала.

    – Доброе утро, Вероника Илларионовна.

    – Гостинцев тебе привезла. Знаешь, от кого?

   Девочка покачала головой.