Акция (из сборника "Привал странников")

В прибрежных кустах не спал Егор, не спал долго, наблюдая. А наблюдать было за чем: дважды с интервалом в три часа по высокому берегу над пещерой, возвращаясь с дежурства, проходили немецкие патрули. Егор засек время.

— Богатыри, вас ждут великие дела! — ненужно громко прозвучали в пещере бодрые слова. Трое тут же ошарашенно проснулись.

— Который час? — хрипло поинтересовался Сева.

—Не который, а чей, —־ ответил Егор. — Наш час.

Валентин Николаевич Кареев рвал цветы в сосновом бору.

Пробившиеся сквозь хвою солнечные лучи пестро освещали траву, в которой белели горошины ландышей. Улыбаясь ландышам и своим мыслям, Валентин Николаевич неторопливо склонялся к каждому цветку и прибавлял его к букету.

Мимо прошел патруль — двое в касках и с автоматами — определили его взглядами, не остановили, не окликнули, — знают.

Еще раз полюбовавшись ландышами уже в букете, Кареев глянул на часы и, с сожалением вздохнув, двинулся из леса к дороге. У ворот он предъявил пропуск и вошел на территорию базы.

Во дворе на него налетел в смерть испуганный курсант:

— Господин Кареев, вас уже двадцать минут всюду начальство ищут!

— Всего двадцать? — разочарованно удивился Кареев и понюхал цветы.

Полковник Вирт сидел за столом, а Бауэр — в кресле.

— Присаживайтесь, Валентин Николаевич, — любезно предложил Вирт.

Кареев, положив букетик на стол, устроился в кресле напротив Бауэра и спросил подчеркнуто подчиненно:

— Какие будут распоряжения, господин полковник?

— Они готовы? — вопросом на вопрос ответил Вирт.

— В основном — да.

— С завтрашнего дня нам необходимо парашютировать пять групп. Состав каждой из групп: боевик-маршрутник, радист и командир, ведущий стационарное наблюдение. Ждем ваших предложений по комплектованию «троек» с учетом опыта агентов, их потенциальных возможностей, физической и психической совместимости.

— В принципе группы эти существуют. Во всяком случае, для меня. Желательно было бы только кое-что уточнить, конкретизировать...

— Что? — грубо поинтересовался Бауэр.

— Географию их работы. Районы действия групп.

Полковник Вирт надел очки и прочитал по бумаге:

— Первая группа — Сухиничи, Козельск, Белев. Вторая группа — Поныри, Елец, Дивны. Третья группа — Воронеж. Четвертая группа — Оскол Старый и Новый, Валуйки, Касторная. Пятая группа — Курск.

— Курский выступ? — быстро спросил Карссв.

— Да, — сразу же ответил Вирт. — Именно там этим летом будет переломлен ход войны.

Кареев взял букетик и поднялся.

Все шестнадцать сидели на своих местах и молча ждали. Кареев уселся за стол, опять положил букет, в задумчивости размял большим и указательным пальцами усталые глаза и спросил сам себя, не открывая глаз:

— За что я ненавижу красных? Почему мне отвратительна сегодняшняя Россия? — Помолчал и, не получив ответа от шестнадцати, ответил себе сам: — Наша страна, господа, — я надеюсь, что она будет нашей, — бедная страна, и если все в ней разделить на его восемьдесят миллионов частей поровну, то мне, человеку, мечтающему о богатстве, а, скорее, о власти богатства, достанется полтора аршина бязи, пара лаптей и фунт ржаного хлеба. Меня не утешает мысль, что другим не лучше. Напротив, чтобы мне стало лучше, необходимо, чтобы другим было хуже. Я буду добиваться этого. Сегодня каждому из вас будет присвоено первое унтер-офицерское звание германской армии. Тем самым вы становитесь в ряды тех, кому всегда тем лучше, чем хуже красной сволочи. — Кареев стремительно встал и выкинул вперед правую руку: — Хайль Гитлер!

— Хайль! — взревели шестнадцать.

Кареев в последний раз понюхал ландыши.

Ресторан «...» Кареев посетил, будучи изрядно навеселе. Он стоил в дверях зала, слегка покачиваясь с пятки на носок и ожидая, когда подбежит его персональный холуй. Холуй подбежал, осклабился:

—Держу, держу ваш столик, Валентин Николаевич.

—Хайль Гитлер! — произнес Кареев. Вроде бы «добрый вечер» сказал.

— Хайль! — растерянно и громко ответствовал официант.

— Вот так-то! — удовлетворенно отметил Кареев. — Теперь веди меня, Вергилий!

— А вы Данте будете? — поинтересовался официант.

Кареев остолбенел.

-« Суровый Дант не презирал сонета», — пробормотал он и добавил: Я нынче не буду тебя презирать, любезнейший. Все время забываю спросить: как тебя зовут?

—Константином, Валентин Николаевич.

Они добрели до столика, и Кареев уселся.

—Малый графинчик, закуси получше, и чтоб музыка играла «Дунайские волны». Все время и без перерыва, — сказал он, кинув на стол ассигнации.

Музыка играла «Дунайские волны», Кареев опрокидывал рюмку за рюмкой, и так продолжалось долго. Вдруг оркестр замолк на несколько секунд, а потом заиграл задушевное, сопровождая хриплый, но не лишенный музыкального слуха голос, который пел:

    Брали русские бригады Галицийские поля.

    И досталось мне в награду

    Два кленовых костыля.

    Из села мы трое вышли,

    Трое первых на селе,

    И остались в Перемышле

    Двое гнить в сырой земле.

    Я вернусь в село родное,

    Дом построю в стороне.

    Ветер ноет, ноги ноют,

    Будто бы они при мне.

Во время пения Кареев неслышно щелкнул пальцами, но Константин, видимо, уловил ультразвук и возник у Кареевского столика.