Читаем Акция по спасению известного адвоката Отто Хайниге полностью

Эльза. Какая упрямая мерзкая тварь! Как будто ей рыбы мало?!

Муж. Мало, Эльза, мало. Ей говядину кидали с катера, чтоб отвлеклась… Снайпер целился, но она тут же уходила под воду. Может быть, гаучо что-нибудь предложат… Что у них там, лассо?

Эльза. Да, лассо… Всего лишь лассо да лошади…

Муж. Вот видишь, всего лишь лассо да лошади… А ты говоришь, в Мексику…

Эльза. Знаешь что, а ведь можно пойти другим путем… Если не удастся обезвредить акулу, то, может, стоит вдохновить Хайниге?

Муж. Как?

Эльза. Любовь! Наша с тобой любовь! Наша с тобой взаимная любовь! Мы будем говорить друг другу комплименты! Мы будем как сумасшедшие бегать по песку! Кричать: «Эге-гей!»! Наша любовь его вдохновит и добавит сил!

Муж. И это было, Эльза. Не мы первые. Не мы последние. Вот, видишь, ящерки на песочке… А вон собачки возле кухни японского ресторана… Чего тут только не было на берегу. И фокусник выступал. Гармонисты. Показательные прыжки на батуте, писатель-сатирик…

Эльза. Все! Я поняла, что надо делать! Нужен счет! Счет в банке по спасению Хайниге!

Муж. Есть такой. Вот он. (Показывает на счет, номер написан на карте.)

Эльза. Мы продаем наше молоко и сыр и переводим деньги на счет! Деньги будут накапливаться, цифры будут расти. И потом, когда появится хорошая идея, вся эта сумма ухнет на ее воплощение. Все! Единоразово! И это будет победа!

Муж. Точно!

Эльза. Ты прав! Не надо мне никакой Мексики. Успеем съездить в Париж! Правильно, что мы оказались на берегу, узнали правду и счет в банке. Бежим скорее! (Взялись за руки и убежали.)

Ведущий. И все-таки часть задачи была выполнена. Акулу удалось отвлечь и организовать паузу, во время которой Хайниге на хорошей скорости проплыл восемьдесят метров кролем и стал отчетливо виден с берега. К этому времени люди доброй воли сумели еще крепче сплотиться и даже организовали специальный фонд спасения. Тысячи писем в поддержку Хайниге приходили со всех концов страны. Кто сколько мог переводил деньги на счет фонда в Росэкономбанке. Вот он, номер счета. (Показывает номер счета, который нарисовал сбоку тут же на карте.) Наконец-то потекли инвестиции в абразивный завод. (Радостные администраторы абразивного выбегают на сцену с продуктами.) И прямо здесь, на берегу, в том месте, где Хайниге должен финишировать, началась подготовка к презентации. Итак, шлейф перехватчика… впрочем шлейф рассосался, прошло много времени… Водная гладь… Хайниге, плывущий кролем. Абразивный завод. Японский ресторан… И сотни переживающих людей у кромки воды.

Люди выходят на берег (на авансцену), начинают кричать.

Первый мужчина. Давай, давай, плыви!

Второй мужчина. Не части! Замахивайся не спеша, а потом резко вот так (показывает) жесткой ладонью!

Первый мужчина. И ногами! Ногами! Про ноги не забывай!

В это время две женщины накрывают стол, готовятся к презентации.

Первая женщина. Что вы на русском орете, глупые! Он же по-русски не понимает, он же немец!

Первый мужчина. А ты переводи, если такая умная. Огурцы Наталья Михайловна и без тебя порежет.

Первая женщина выходит на авансцену.

Давай, давай! Плыви! Ну, переводи!

Первая женщина. Швим, швим! Нихт цу офт!

Первый мужчина. Ногами, ногами не забывай работать! Давай!

Первая женщина. Мит байнен арбайтен! Фляйсих! Фляйсих!

Второй мужчина. А вот и неправда ваша, барышня. Вы говорите «фляйсих», а нужно «фляйсиг». «Г» на конце, а не «Хь». В критические моменты очень важно правильно переводить, а то он, чего доброго, не так поймет и проигнорирует наши советы. А это чревато.

Первая женщина. Я учила немецкий в Курском педагогическом. Знаете, что это такое?

Второй мужчина. В первый раз слышу.

Первая женщина. Удивительно! Удивительно! Да наши выпускники во всех точках земного шара! В России считай что почти никто не остался. Я вот приехала исключительно из-за Хайниге, меня попросили помочь презентационный стол накрыть. А вы говорите «Г» на конце. Это пишется «Г» на конце, а произносится «Хь». Фляйсихь! Вот что такое Курский педагогический! Ну-ка все вместе! Фляйсихь!

Все молчат в недоумении. первая женщина берет указку, бьет указкой по столу.

Я кому сказала!!! Ну-ка все вместе… Фляйсихь!

Все. Фляйсихь!

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека драматургии Агентства ФТМ

Спичечная фабрика
Спичечная фабрика

Основанная на четырех реальных уголовных делах, эта пьеса представляет нам взгляд на контекст преступлений в провинции. Персонажи не бандиты и, зачастую, вполне себе типичны. Если мы их не встречали, то легко можем их представить. И мотивации их крайне просты и понятны. Здесь искорёженный войной афганец, не справившийся с посттравматическим синдромом; там молодые девицы, у которых есть своя система жизни, венцом которой является поход на дискотеку в пятницу… Герои всех четырёх историй приходят к преступлению как-то очень легко, можно сказать бытово и невзначай. Но каждый раз остаётся большим вопросом, что больше толкнуло их на этот ужасный шаг – личная порочность, сидевшая в них изначально, либо же окружение и те условия, в которых им приходилось существовать.

Ульяна Борисовна Гицарева

Драматургия / Стихи и поэзия

Похожие книги

Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное