Акция прикрытия

Рядом с креслом-качалкой стоял маленький сервировочный столик, на нем металлический поднос с несколькими бутылками и широкогорлым термосом. Время от времени Верлинов смешивал в высоком, с толстым дном, стакане сухой мартини с тоником, серебряными щипчиками извлекал из заиндевевшей колбы несколько кубиков льда, с интересом наблюдая, как они булькают в желтоватую жидкость, по инерции тонут, но тут же всплывают на поверхность. Дождавшись, пока мартини чуть охладится, он делал маленький глоток, перекатывая во рту терпкий горьковатый напиток, и стакан незаметно осушался. Процедура повторялась до тех пор, пока в бутылке оставалось спиртное. Раньше Верлинов не получал удовольствия от алкоголя и никогда не пил в одиночестве. Таким было второе происшедшее с ним изменение, и он понимал, что оно является следствием первого.

Христофора долго не было, генерал испытывал уже легкое беспокойство. «Генерал или бывший генерал?» Он часто задавал себе этот вопрос. Конечно, там, на родине, его решат однозначно: при вынесении приговора за измену осужденный обязательно лишается орденов, медалей, воинских и специальных званий, ученых степеней, имущества – всего, даже жизни, по таким делам суды свойственного последнему времени либерализма не проявляют.

Но в чем состоит его «измена»? В том, что хотел оздоровить общество, покончить с криминалом и коррупцией, очистить государственный аппарат от изменников и перерожденцев? Да, это очень серьезное преступление, ибо подобные благие намерения невозможно осуществить без смены прогнившего режима, который и довел страну до такого состояния. И все заинтересованные лица понимают, что, шагнув по пути перемен, генерал не задержался бы на посту министра внутреннего контроля, а, опираясь на поддержку доведенных беспределом «до ручки» силовых структур и отчаявшегося населения, двинулся выше...

Верлинов качнулся сильнее обычного, в запотевшем стакане звякнули льдинки. Незаконный переход границы? Обычное дело в практике специальных служб. Поддельные документы? Он извлек из внутреннего кармана паспорт гражданина США, раскрыл зеленую корочку. Джеймс Роберт Кордэйл, пятьдесят четыре года, рост пять футов одиннадцать дюймов, вес двести пятьдесят фунтов, цвет глаз коричневый. Рядом его собственная фотография: широкая, хотя и несколько напряженная улыбка, прямой взгляд, волевой подбородок со сглаженной возрастом ямочкой. Документ куда менее поддельный, чем десятки паспортов, изготавливаемых техническим сектором одиннадцатого отдела. Христофор получил его в американском консульстве, вызвав тем самым первые подозрения у своего гостя.

Что еще преступного он совершил? Сейчас Христофор снимает с номерного счета одного из банков пятьсот тысяч долларов, принадлежавших некогда Коммунистической партии Советского Союза, а теперь – неизвестно кому. Реквизиты счета и пароль сообщил ему Верлинов, а он, в свою очередь, узнал совершенно конфиденциальные данные при обеспечении режима секретности компьютерной сети Управления делами ЦК КПСС. Вроде бы налицо злоупотребление служебным положением и хищение чужого имущества в особо крупных размерах... Но, в конце концов, он сам многолетний член партии и может претендовать на свою долю в не меньшей степени, чем анонимные правопреемники, тайком растягивающие общую кассу по строящимся в самых живописных местах мира особнякам, никак не вписывающимся в партийную идеологию и моральный кодекс... Кстати, почему задерживается Христофор? Эти тайные самозванные наследники могли придумать какие-нибудь мерзости для того, кто захочет без спроса отхватить свой кусок пирога...

На веранду бесшумно вышел слуга в стандартной одежде: широкие черные штаны, белая расстегнутая на груди рубаха, в вырезе которой болтался круглый золотой медальон, почти сливающийся с загорелой кожей.

– Только что звонил хозяин, мистер Кордэйл, – почтительно сообщил он. – Просил передать, что все в порядке, он вылетает.

– Спасибо, Гурий. – Верлинов внимательно осмотрел крепкого двадцатипятилетнего грека. Обслуга Христофора была подобрана по определенному стандарту: молодые, сильные, немногословные, отлично вышколенные парни. К тому же изрядно сообразительные. Гурий прекрасно знает, что прибывший на подводном скутере человек никакой не Кордэйл, но обращается к нему исключительно по легендированному имени и на американский манер...

– Какие новости в округе? – поинтересовался Верлинов.

Слуга на миг отвел взгляд.

– По-моему, ничего не слышно...

Обязанности между персоналом были четко распределены: двое обслуживали яхту, четверо – усадьбу. Гурий отвечал за внутренние помещения, и обсуждать новости с гостем в его компетенцию не входило. Другое дело – смешивать напитки, но Верлинов предпочитал делать это сам.

– Я не нужен, мистер Кордэйл?

– Можешь идти...

Верлинов допил стакан, потянулся было за новой порцией, но внезапно передумал. Какими новостями не захотел поделиться Гурий? Скорее всего всплыли трупы... Больше всего он боялся, что это рано или поздно произойдет, хотя и надеялся на подводные течения, крабов и акул...