Акция возмездия

На лице вихрастого мужика отобразилась мучительная борьба чувств. В итоге желание получить обещанные Раптором деньги победило обязательство соблюсти прежнюю договоренность с другими клиентами.

– Эх! Согласен, – отбросив последние сомнения, сказал хозяин автомастерской и протянул Юрию руку.

Раптор дольше, чем было необходимо, задержал протянутую руку в своей ладони и, глядя в глаза мужику, напомнил:

– Итак, сегодня – среда. В пятницу вечером я вернусь за своей машиной. К этому времени она должна быть полностью готова. Это значит, что в кузове должна быть установлена заказанная мной конструкция плюс вырезана стенка, отделяющая кабину от грузового отсека, и затонированы все стекла.

– Ну да, я понял, – сказал хозяин автомастерской и попытался выдернуть руку.

Рукопожатие клиента оказалось чересчур сильным. Вихрастый уже морщился от боли, но, несмотря на все свои попытки, освободить руку не смог.

– Это очень хорошо, что мы понимаем друг друга, – продолжал Сычев. – Я просто предупреждаю, что, если машина не будет готова к названному мною сроку, вы об этом пожалеете…

Владелец автомастерской заглянул в глаза своего клиента и понял, что он очень не хочет пожалеть о только что данном обещании. По словам клиента трудно было понять, что он имел в виду, но проверять, о какой именно угрозе он предупреждал, у вихрастого не было никакого желания.

55

Чернышов. 17.03, пятница, 18–00.

Полковник ФСБ курил, стоя у окна своего кабинета, тем самым грубо нарушая инструкцию по противопожарной безопасности. Курить в служебных кабинетах категорически запрещалось. Чернышов прекрасно знал про запрет, но сейчас просто забыл о нем. Все его мысли были сосредоточены на текущем деле. Последние три дня сам Павел и члены его оперативной группы пытались выяснить, кто из проживавших в Москве Юриев Сычевых мог оказаться в отряде военных наемников в Боснии в 1992–1993 годах. Оперативники ФСБ располагали именем и фамилией разыскиваемого человека, знали его примерный возраст, а также то, что до Боснии он уже имел опыт реальных боевых действий. Опираясь на эту информацию, им нужно было найти одного, кто удовлетворял бы всем этим критериям отбора. И такой человек был найден! Юрий Сычев, 1963 года рождения, участник боевых действий в Афганистане, проживавший в Москве до 1992 года. Он идеально подходил под кандидатуру военного наемника, но никак не мог оказаться в Боснии в 1993 году, потому что еще в мае 1992 года трагически погиб в Москве. Так было записано в заключении о смерти, копию которого удалось получить Чернышову.

Этот документ вместе со всеми биографическими материалами на Юрия Сычева, которые удалось собрать сотрудникам его оперативной группы, полковник аккуратно подшил в оперативно-розыскное дело. После того, как информация полковника Бабичева подтвердилась, дело оперативной проверки трансформировалось в дело оперативного розыска. В пятницу вечером, после окончания официального рабочего дня, Чернышов снова достал из сейфа папку с материалами дела, чтобы еще раз проанализировать собранную информацию. Фактически полковнику предстояло найти выход из тупика, в котором оказалась его опергруппа после того, как последний кандидат в боснийские наемники был отвергнут. Среди всех проверенных Сычевых других подходящих кандидатур, кроме Юрия Сычева, погибшего весной 92 года, оперативникам найти не удалось.

«Так что же, бывший наемник ошибся, когда называл мне имя и фамилию своего сослуживца, уехавшего из Боснии вместе с иностранным вербовщиком? – подумал Чернышов, глядя в окно. – Или ошибся эксперт, составлявший заключение о смерти? Или тот наемник в Боснии воспользовался документами действительно погибшего Сычева, когда оформлял свой воинский контракт? Сейчас этого уже не узнать. Но почему я зациклился на погибшем Сычеве? Почему не хочу отбросить его кандидатуру, даже получив официальное заключение о его смерти? Ведь даже мать Юрия, которая все еще живет в Москве, поверила в смерть своего сына. Потому что в его прозрачной на первый взгляд биографии подозрительно много неясностей и противоречий», – ответил на свой вопрос полковник.