Акция возмездия

– Едем в Жуковский. Выяснять подробности совершенного убийства лучше на месте, да и нужного нам оперативника по телефону все равно не найти, – объявил полковник своим сотрудникам и снова снял телефонную трубку, чтобы заказать дежурную машину.

59

На месте преступления. 18.03, суббота, 11–30.

За ночь в Москве и области неожиданно потеплело. Еще утром все небо заволокли низкие тучи, из которых вскоре полил мелкий, но затяжной дождь. Голос диктора, доносящийся из приемника оперативной машины, сообщил, что дождь в середине марта идет в Москве не впервые – аналогичные явления в этот день не раз отмечались и в предыдущие годы. К неожиданным изменениям погоды москвичи уже давно привыкли. Вот и сейчас члены опергруппы полковника Чернышова отнеслись к словам диктора равнодушно. Водитель служебной «Волги» вообще не слушал радио, так как внимательно следил за дорогой. И только включенные «дворники», подтверждая слова диктора, размазывали по лобовому стеклу капли весеннего дождя.

На этот раз полковнику и его оперативникам повезло. Буквально через несколько минут после того, как они прибыли в райотдел Жуковского, майор Лисицын вернулся с очередного выезда. Держа в руках намокшую под дождем плащ-накидку, он вошел в дежурку, где и столкнулся с поджидавшими его оперативниками ФСБ. Лисицын оказался старшим оперуполномоченным уголовного розыска, включенным в субботу, 18 марта, в состав дежурной оперативно-следственной бригады. Узнав, что к нему явились полковник Управления по борьбе с терроризмом и двое его подчиненных, Лисицын молча кивнул и лишь усмехнулся с некоторой долей презрения. Такое отношение Чернышову было вполне понятно. Многие оперативники внутренних дел считают сотрудников спецслужб «белой костью» – то есть операми, находящимися на особом положении, которые сами выбирают, чем им следует заниматься, а всю черновую работу перепоручают своим коллегам из МВД.

В данном случае визит сразу трех сотрудников ФСБ, один из которых к тому же оказался полковником, стал для Лисицына еще одним подтверждением этого мнения. «Тоже мне работнички, – зло подумал милицейский опер, – чтобы выяснить подробности рядового убийства, посылают целую опергруппу да еще во главе с полковником! Делать им там в ФСБ, видно, нечего, вот и разъезжают по районам целыми бригадами. У них там в управлении людей, наверно, немерено, а у нас на весь район пятеро оперативников, да и то двое еще совсем салаги. Сейчас эфэсбэшники что-нибудь понюхают, бумажки посмотрят, глазками своими мудрыми поперемигиваются – и обратно в Москву укатят. Захотят – дело к себе заберут, но скорее всего здесь оставят. Дело-то – полный «глухарь», а зачем им на себя лишнего «глухаря» вешать? Так что гости уедут с умными рожами, а я останусь с этим убийством, надежд на раскрытие которого практически нет».

Примерный ход мыслей Лисицына был написан у него на лице, но Чернышов не стал тратить время, чтобы попытаться переубедить его. Вместо этого Павел сказал:

– Совершенное сегодня утром в вашем районе двойное убийство очень интересует нашу службу. Поэтому я прошу вас предоставить нам возможность ознакомиться с материалами этого дела, а также ответить на возможные наши вопросы.

– Вот как, – снова усмехнулся Лисицын, – значит, просите? Или все-таки требуете?

– Неужели вы, товарищ майор, намерены что-то скрывать и препятствовать расследованию? – с наигранным изумлением всплеснул руками Ветров.

Даже привыкший к его выходкам Олег Муромцев и тот не сумел сдержать улыбки, поэтому прикрыл рот рукой. Лисицын же от слов Артема явно смутился и, оправдываясь, буркнул:

– Да вот еще! Очень нужно мне что-то скрывать! Уголовное дело – у следователя, а розыскное мы еще не завели. Просто не успели. Сами видите, я на дежурстве, постоянно приходится выезжать по вызовам. Вот закончится смена, тогда и оформлю все материалы в дело оперативного розыска.

– Возможно, этого делать не придется, – успокоил милицейского оперативника Чернышов. – Если это убийство имеет отношение к нашей компетенции, его расследованием займется наше ведомство.

Слова полковника заметно подняли Лисицыну настроение.

– Так вы спрашивайте, что вас интересует, – оживился он. – Я вроде на память не жалуюсь, поэтому и без документов все вам расскажу. Как-никак собственноручно местность осматривал.

– И собственноглазно, – на ухо Муромцеву прошептал Ветров.

К счастью для капитана, Чернышов не услышал его слов, иначе он бы немедленно выставил Артема за дверь. Но Павел уже сосредоточился на беседе с Лисицыным и как раз задал ему первый вопрос:

– Вы успели выяснить, кем были погибшие?

– Да, двое местных рыбаков-любителей, – ответил майор. – Кроме одинакового хобби, ничего общего друг с другом не имели. Работали в разных местах, в родственных связях не состояли, у нас на учете – тоже. Нормальные мужики, далекие от криминала. Ума не приложу, кому потребовалось их убивать.

– Где их убили?