Актуальные проблемы Европы №2 / 2017

В последующем к этой теме возвращались политики и публицисты [Кувалдин, 2004; Пестрецова, 2005]. В интервью губернатор Санкт-Петербурга В.И. Матвиенко сказала: «По менталитету русскому человеку нужен барин, царь, президент… Словом, единоначалие» (цит. по: [Ванденко, 2004]). Очередной всплеск интереса властной элиты к реставрации монархии возник в 2010-е годы. Но кандидатуры в возможные цари были уже другие. Непосредственным поводом было празднование 400-летия дома Романовых [Зубков, Полунин, Пряников, 2011; Боханов, 2011; Невский, 2013]. Кризис во взаимоотношениях с Западом и экономические трудности дали новый импульс. Лидер Либерально-демократической партии России В.В. Жириновский заявляет: «Она [Россия] себя плохо чувствует в формате республики» [Встреча.., 2014], «Только монархия нас спасет» [Из выступления.., 2014; Zhirinovsky wants.., 2014]. Социологические опросы показывают, что в обществе существуют монархические ориентации, но они не очень распространены. Согласно опросу Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) в сентябре 2006 г., в случае проведения референдума 10% опрошенных проголосовали бы за восстановление монархии. В то же время «за монархию в России» и «в принципе не против монархии» уже – 22, а в Москве и Санкт-Петербурге таких ориентаций придерживался 31% респондентов [Пресс-выпуск.., 2006]. Мартовский опрос ВЦИОМа 2013 г. выявил 28% монархистов. Причем, 13% считали, что царя надо искать среди российских политиков или общественных деятелей, а не среди потомков Романовых [Пресс-выпуск.., 2013]. По данным Левада-центра, за восстановление монархии в России «определенно да» и «скорее да» в апреле 2013 г. высказались 10% опрошенных [Россияне о.., 2013]. Можно предположить, что сравнительно низкий запрос на монархию среди населения страны является сдерживающим фактором для монархически настроенной части властной элиты. Это, скорее всего, чувствуют и основные претенденты на корону – члены бывшего императорского дома. Помимо этого, существует и конкуренция внутри семьи Романовых (см.: [Воловатов, Казанцева, 2015; В Объединении.., 2015; Дом Романовых.., 2015]). Вместе с тем ориентации на царство влияют на выстраивание авторитарных институтов.

Второй этап институционализации оказался более успешным для правящих элит по созданию контролируемого пространства публичного участия. В 2001 г. по инициативе президентской администрации была создана Общероссийская общественная организация «Деловая Россия», а в следующем году – Общероссийская общественная организация малого и среднего предпринимательства «Опора России». Надо отметить, что самоорганизация российских предпринимателей была достаточно низкой [Приписнов, 2002]. В этом отношении особой конкуренции у правительственных инициатив не было. Эти организации призваны были консолидировать бизнесменов, ориентирующихся на властные структуры. Одновременно эти организации выступали в качестве пространства переговоров и консультаций между фракциями элит.

Показательно, что наиболее влиятельная бизнес-ассоциация Российский союз промышленников и предпринимателей сделала попытку защитить своего лидера Михаила Ходорковского от судебного преследования в 2003 г., но, правда, не очень настойчиво. Вместе с другой организацией – Торгово-промышленной палатой Российской Федерации – она была весьма успешно укрощена и приручена центральной политико-административной элитой.

Кроме этого, администрацией президента было создано несколько молодежных организаций: «Наши», «Местные», «Молодая гвардия», «Россия молодая», «Новые люди», нацеленных на поддержку правящих групп.

Важным направлением стало реформирование партийной системы13. Прежде всего, это – создание относительно устойчивой правительственной партии «Единая Россия». Затем – запрет региональных партий и сокращение числа общефедеральных политических партий. Помимо этого – установление правовых барьеров неконтролируемому партийному строительству. Принятый 11 июля 2001 г. закон «О политических партиях», который в дальнейшем «усовершенствовался», позволил властным элитам эффективно контролировать политическую активность и конструировать партийное пространство в соответствии со своими интересами и представлениями. Послабление, которое вышло в 2012 г., не привело к структурированию дееспособного плюралистического политического пространства. Возможности и ресурсы были потеряны. Несмотря на то что на сайте Минюста список зарегистрированных партий включает 76 организаций [Список.., 2016], реальной политической значимостью обладают немногие, что продемонстрировали выборы в сентябре 2016 г.