Актуальные проблемы Европы №4 / 2011

Одним из способов вернуть мультикультурализму его первоначальную привлекательность стали попытки переосмыслить данный концепт. Так, известная британская журналистка и эксперт в области иммиграции Я.Алибхай-Браун склонна интерпретировать мультикультурализм не как политику, а как долгосрочный процесс, формы которого обусловлены конкретными условиями его протекания [Alibhai-Brown, Allen, Cantle, Mitchell, 2006, p. 92].

Тезис, безусловно, сильный. Однако принятие его на вооружение мультикультуралистами грозит размыванием сути того хронологически и политически очерченного явления, которое принято определять термином «мультикультурализм». Так, Алибхай-Браун склонна возводить генезис мультикультурализма к XVIXVII вв., когда колонизируемые европейцами народы начинали свое многовековое сопротивление колониализму [Alibhai-Brown, Allen, Cantle, Mitchell, 2006, p. 92]. Это выглядит некоторой натяжкой. Кроме того, это толкование феномена коренным образом противоречит определению мультикультурализма как типа политики, к которому, в частности, склоняется и У. Кимлика.

Интерпретация мультикультурализма как состояния общества позволяет избежать дискуссии о правильности либо ошибочности этого феномена, но попутно постулирует как неизменяемую данность нынешние его параметры. Это делает данную позицию неприемлемой для большинства теоретиков и практиков этнополитического менеджмента, осознающих нынешнюю стадию развития европейского социума как кризисную. Образно говоря, если сторонники мультикультурализма описывают сегодняшние мультикультурные процессы как нормальный процесс роста, то его противники настаивают на срочном хирургическом вмешательстве.

Аналогичная проблема, как мы видели, возникает и в случае принятия на вооружение концепта «мягкого мультикультурализма» Ч. Кукатаса: под вывеской мультикультурализма в данном случае обнаруживается классический либерализм, ориентированный на защиту индивидуальных прав.

Переосмысление мультикультуралистского дискурса могло быть, однако, уделом лишь убежденных сторонников мультикуль-турализма. Для его консолидировавшихся противников же главной задачей было вывести критику мультикультурализма из области табуированных дискурсов, куда она была помещена либеральным истеблишментом ввиду своей неполиткорректности, в сферу идейного мейнстрима.

Начало этому процессу положил в августе 2010 г. Тило Саррацин со своей нашумевшей книгой «Германия демонтирует себя». Член Правления Бундесбанка в крайне резкой и неполиткорректной форме высказался по поводу влияния мусульманской иммигрантской диаспоры на динамику и перспективы развития немецкого социума. Публикация книги вызвала скандал; автор лишился своего поста и стал изгоем в своей партии – СДПГ. Однако реакция общества в целом на демарш Саррацина была скорее положительной: проведенный институтом общественного мнения Emnid для издания «Bild» опрос показал, что за партию Тило Саррацина в случае ее появления готовы голосовать 18,7% немцев, а среди сторонников СДПГ согласны с Саррацином 29% опрошенных [20% немцев готовы]. К концу осени 2010 г. книга Т. Саррацина выдержала 14 переизданий, притом что первый тираж составил 650 тыс. экз.

16 октября 2010 г. Саррацина поддержала канцлер А. Меркель. Выступая перед молодежной организацией Христианско-демократической партии (ХДС) в Потсдаме, она заявила, что иммигранты должны интегрироваться и принять немецкую культуру и ценности. «Мы исходили из идеи мультикультурализма и думали, что будем жить рядом и ценить друг друга, но такой подход провалился, совершенно провалился», – сказала Меркель далее [Майоров. Германия…].

Эту мысль довел до предельной ясности лидер Христианского социалистического союза (ХСС) Хорст Зеехофер, заявивший: «Теперь мы выступаем за возврат к немецкой культуре и против мультикультуры. Мультикультурализм умер» [Майоров. Германия…].

Тогда же, в июле-августе 2010 г., внимание европейской общественности привлекло дело о высылке из Франции румынских цыган. Выше уже отмечалось, что в социокультурном плане цыгане зачастую воспринимаются западными европейцами как выходцы из развивающихся стран, и было бы вполне корректно, с нашей точки зрения, интерпретировать антицыганские действия французских властей как симптом дезавуирования проводимой в стране политики толерантности.

Этот тезис мог бы показаться слишком натянутым, если бы вслед за высылкой румынских цыган не последовало формального признания властями Франции провала политики мультикультурализма. «Мы слишком беспокоились об идентичности приезжих и слишком мало об идентичности коренных жителей», – заявил президент Н.Саркози в интервью телеканалу TFI 10 февраля 2011 г. [Multiculturalism.., 2011].

Аналогичные признания можно было услышать в последний год и из уст лидеров ряда европейских – и не только – стран, считавшихся образцами мультикультурализма и толерантности.