Актуальные проблемы современной лингвистики

Беллуджи-Клима высказывает предположение, что маленький ребенок действует в условиях ограниченного числа операций, которые он может произвести при порождении предложения. На этой стадии развития ребенок, очевидно, ограничивается лишь одной из двух операций – препозиции и транспозиции, он не может осуществить транспозицию в предложении, в котором нормы взрослой речи предписывают произвести обе операции. На следующих стадиях развития объем программирования предложения, очевидно, увеличивается, и ребенок уже может произвести обе операции в одном и том же предложении, создавая вполне нормативное предложение вроде Why can he go out?. Однако произвести три операции, диктуемые системой взрослой речи, ребенок на этом этапе развития еще не может. Это обнаруживается при появлении в его речи операции отрицания. Отрицательный элемент должен присоединяться к вспомогательному глаголу, и ребенок демонстрирует свою способность контролировать эту операцию в предложениях типа Не can't go out. Но посмотрите, что получается, когда для операции отрицания требуется произвести еще транспозицию и препозицию: ребенок говорит Why he can't go out?, не производя транспозицию, хотя он прекрасно делает это в соответствующем утвердительном предложение Why can he go out?

<...> Этих нескольких примеров достаточно, чтобы показать, насколько сложна задача овладения родным языком, стоящая перед ребенком. Не забывайте об этом, когда позднее в этой главе мы будем обсуждать проблему возможной психологической основы такого процесса овладения языком. Но прежде рассмотрим более подробно понятие «правило».

Что такое «правило»?

Мы уже не раз отмечали, что говорящий знает правила своего языка, что в речи ребенка появляются различного типа правила. Вы, очевидно, помните, что огромная продуктивность человеческого языка – способность производить и понимать бесконечное число новых предложений – требует того, чтобы речь строилась по каким-то грамматическим правилам, а не на основе заучивания множества отдельных сочетаний слов. Но такое определение правила, к сожалению, весьма расплывчато и легко может быть неправильно понято. Слово «правило» может создать у вас впечатление, что психолингвисты предполагают у людей умение формулировать эксплицитные грамматические правила и что дети обучаются этим правилам. Конечно, мы имеем в виду совсем другое. Никто из нас не может, например, сформулировать все правила английской грамматики. Вероятно, это столь важное понятие правила станет яснее, если мы будем искать в поведении человека те данные, на основании которых можно сказать, что человек «владеет» определенными правилами или «действует» так, словно «знает» их. <...>

Существуют несколько уровней доказательства существования правил, от весьма слабых до вполне убедительных. Проще всего получить такие данные, анализируя естественное поведение – в нашем случае спонтанную речь ребенка. Например, на элементарном уровне двусловных высказываний, который мы только что рассмотрели, уже можно выявить некоторые закономерности, хотя бы потому, что в речи этого периода встречаются не все теоретически возможные комбинации слов. Это первое свидетельство существования правил, почерпнутое из онтогенеза – закономерности поведения.

Более строгим доказательством существования правил являются поиски ребенком возможности распространения этих правил на новые случаи. Как мы уже видели, спонтанная речь ребенка содержит немало свидетельств этого, а именно высказываний типа it breaked и two mouses. Джин Берко (Berko, 1958) создала прямой тест для обнаружения способности ребенка переносить морфологические правила на новые слова, и разработанный ею метод, вероятно, окажется эффективным и для исследования других систем правил. Берко предлагала детям новые слова, и они имели возможность применить свои лингвистические знания для использования этих слов. Например, ребенку показывают картинку, на которой изображено маленькое животное под названием wug, а затем просят описать картинку, на которой изображено два таких животных. Если ребенок говорит wugs, это является убедительным доказательством того, что он знает, как при помощи данного окончания построить форму множественного числа в английском языке, несмотря на то что он безусловно не слышал никогда раньше слово wug.

Но существуют и еще более строгие тесты или определения правила. По мере развития ребенок обнаруживает нормативное чувство правила, а именно он научается определять, является ли высказывание правильным относительно некоторого языкового стандарта. Это как раз то, что лингвисты называют «чувством грамматичности». Существует несколько уровней доказательства того, что чувство грамматичности появляется с возрастом, демонстрируя все большую уверенность ребенка в его лингвистических силах.