Все, что было сказано о языковой личности до сих пор, дает основания, надеюсь, трактовать ее не только как
Таким образом, уже в самом выборе языковой личности в качестве объекта лингво-психологического изучения заложена потребность комплексного подхода к ее анализу, возможность и необходимость выявления на базе дискурса не только ее психологических черт, но философско-мировоззренческих предпосылок, этнонациональных особенностей, социальных характеристик, историко-культурных истоков. Далее я предлагаю несколько исследовательских сюжетов, в реализации которых акцентируется та или иная сторона языковой личности.
Первый возникает из таких вопросов, которые встают перед лингвистом: почему мы легко отличаем устную и письменную речь иностранца, относительно неплохо или даже хорошо владеющего русским языком, от речи малообразованного носителя русского языка, представителя того или иного говора?; почему, далее, обнаруживается странное совпадение форм, порождаемых в онтогенезе детьми, овладевающими родным языком, с формами, зафиксированными в диалектах и в истории развития этого языка?; почему, наконец, не подготовленный филологически носитель русского, например, языка XX в. способен понимать тексты, написанные в XI, XII вв.?
В поисках ответа на эти вопросы мы упираемся в теорию врожденности языка или языковой способности, которая граничит уже с мистикой. Исследователь языковой личности может построить на этом пути исследование, в основу которого я предлагаю положить гипотезу о существовании так называемой психоглоссы, под которой понимаю единицу языкового сознания, отражающую определенную характерную черту языкового строя, системы родного языка, которая обладает высокой устойчивостью к вариациям и стабильностью во времени. Исследование такого рода может иметь диахроническое (историческое) измерение, территориальное (синхроническое) и онтогенетическое и в итоге может воссоздать некоторые черты национального языкового типа.
Другой сюжет выводит на первый план социально-психологические характеристики языковой личности и исходит из следующих посылок. Человек проживает в среднем 25 тыс. дней. Большая часть из этих дней в зрелом возрасте строится довольно стандартно для одной личности.
Описав один типовой день, или дневной дискурс, лингвист сможет сделать выводы не только о языке, но и других уровнях организации человека как языковой личности. Результаты такого конкретного лингво-психологического изучения многое дадут всем наукам, занимающимся человеком.
Последний сюжет можно обозначить так: «Эволюция русской языковой личности». Как развивается языковая личность в историческом времени. Что подвержено наибольшему изменению на каждом из уровней, как взаимосвязаны изменяющиеся параметры, например, состав лексикона и жизненные идеалы, или иерархия ценностей в картине мира и моральные принципы и т.п. Необходимо провести сопоставление дискурсов и реконструированных на их основе параметров языковых личностей разных эпох. Выводы были бы безусловно полезны и для современности.
В.В. Красных
ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ ИЛИ РЕАЛЬНАЯ ВИРТУАЛЬНОСТЬ?
(М., 1998)
ГЛАВА I
Человек говорящий
XX век ознаменовался особым интересом к человеку, к его внутреннему миру, к его сознанию и подсознанию. Наше столетие отмечено сугубо научными исследованиями физиологии и функций мозга, психики и психологии человека <...>. Возможно, мы имеем дело с неким новым «Возрождением» с его интересом к человеку и с его мировоззрением, в центре которого стоит человек. Однако на новом витке особо притягательной силой обладает не просто homo sapiens как некий индивид, но homo sapiens – личность, носитель сознания, обладающий сложным внутренним миром. Этим в определенной мере объясняется антропоцентризм в гуманитарных [и не только] исследованиях, развитие таких дисциплин, как психолингвистика, когнитивная лингвистика, все большее значение получает изучение концептосферы, языковой картины мира, языкового сознания.
В последнее время все большую популярность среди исследователей приобретает учение о языковой личности. Следует признать, что сам термин «языковая личность», введенный Ю.Н. Карауловым, относится к числу «модных» в наше время: он встречается в трудах многих исследователей, воспринимается уже как нечто само собой разумеющееся и не требующее дополнительных расшифровок. Вместе с тем нельзя не отметить, что, хотя сам термин стал привычным и в некоторой степени устоялся, <...> все-таки не существует еще единой, принятой и признанной всеми трактовки рассматриваемого понятия <...>.