Актуальный архив. Теория и практика политических игр.

А вот когда на табличке с двумя языками замазывают черной краской русский текст — это совсем другое. Это прямое и преднамеренное оскорбление, осуществляемое должностными лицами с использованием денег и ресурсов, формируемых в том числе и из русскоязычных отчислений в бюджет Литвы. И такие зловещие черные пятна на табличке давят, бесят, вызывают желание ответить чем-то такого же типа. Подобных «мелочей» так много, они настолько «системны», что поневоле ловишь себя на крамольной мысли о наличии «интеллектуального спонсора», организующего эти мелочи в психологическую войну. И пусть международная комиссия заодно рассмотрит и этот вопрос. И ответит — случайно ли не был дан выходной 7 января, то есть на православное Рождество? И — случайно ли за несколько дней до Рождества была резко поднята зарплата так называемым бюджетникам, то есть по преимуществу литовцам «белой кости» — интеллигентам, чиновникам и т. п.? И — случайно ли то, что лишь после того, как эту часть населения защитили, начинается ошеломительный подъем цен в 4–5 раз. И когда же? Именно 7 января, не раньше, не позже, и не много ли случайностей сразу? Рабочие заводов получают известие о том, что завтрак у них отныне стоит 3–4 рубля, обед — 4–5 рублей, а прибавок к зарплате либо не будет вообще, либо они будут когда-то, в далеком будущем. А ведь известно, что рабочий долго думает о том, взять ли ему обед за 1 руб. 20 коп. или за 1 руб. 35 коп. И раз так, то известно, чем было чревато такое повышение именно 7 января. Мы в такое совпадение случайностей поверить не можем. Мы фиксируем за этим нагромождением случайностей отлично выстроенную блестящими специалистами контригру. Он добился своей цели, этот высококвалифицированный специалист-советолог из «Рэнд-корпорейшн» или «Лэнгли». Он вычислил все. И если ад существует, то этому парню придется там гореть до второго пришествия.

Итак, 7 января — шокотерапия, 8-го — бунт, именно бунт. К Верховному Совету Литвы пошли те заводы, которые никогда нельзя было поднять на политическую деятельность, пошел элемент, скажем прямо, почти деклассированный, который долго давили, которому плевали в лицо черными пятнами на табличках и прочими иезуитскими фокусами. И пошел он делать то, что он мог делать, то есть кричать «долой», «позор», «хлеба», а иногда и штучки похуже, особенно когда его провоцировали на это, а его провоцировали.

В толпе сновали люди, которые совали женщинам мегафоны и, скажем прямо, знали, кому совать, и оттуда неслась непристойная брань. И это все снималось телестудиями всего мира (как они там оказались и зачем?)… И здесь возникает принципиальный вопрос, который будет очень сильно определять нашу политическую жизнь на протяжении ближайшего полугодия, а именно: «Не одни ли и те же структуры дают приказы и левым, и правым?» 8 января 1991 года милиции у входа в Верховный Совет Литвы почему-то не было. А обычно — была. Толпа вошла во двор. Путь ей не преградили. «Там» — били стекла, срывали двери, врывались в здание. Спровоцированные на это, доведенные до отчаяния люди. Кому это было нужно? И зачем? Затем, чтобы потом, сбросив цены, снять неугодного? Прунскене (или Рыжкова?), Собчака (или Попова?). А нужно будет — и Горбачева, и Ельцина! Любого, кто неугоден. И не уместно ли будет здесь вспомнить о стратегии напряженности, разыгравшейся в Италии, которая в 70-е годы слишком уж быстро начала «розоветь» (как и Литва в результате бездарной деятельности Ландсбергиса)? Тогда была включена ЦРУ так называемая стратегия напряженности, были внедрены свои люди в радикальную часть красного движения. Созданы террористические организации — «красные бригады», и их стали использовать для провокаций, с тем, чтобы сбить рейтинг левых социалистических сил, консолидировать правых, свергнуть центристов. (А если сильно будут сопротивляться, то и убить. Вспомним пример Альдо Моро!) Но вернемся к Литве: стекла били, двери снимали, кипятком поливали рабочих, цены меняли, Прунскене скидывали… Это все шелуха, а главное, на всю страну и весь мир объявили, цитируем: «Пьяные на свое православное Рождество, русские предприняли попытку сбросить законное правительство литовского народа».

Так, значит, готовили заранее дату и «отжимали» из нее все, что могли. И кто же подлее: задавленная, годами живущая в бараке женщина, с ее непристойной бранью, или рафинированный интеллектуал, все это вот так просчитавший?