Актуальный архив. Теория и практика политических игр.

Ну а теперь, как же насчет коррупции? Подобно тому, как в борьбе со сталинизмом, я усматриваю три слоя:

— фактологический — когда подробно описываются злодеяния сталинизма;

— инструментальный — когда справедливое негодование народа превращается в инструмент демонтажа системы и реализации определенных глобальных целей;

— и, наконец, типологический — когда сегодняшние антисталинисты применяют весь арсенал сталинских методов шельмования, наклеивания ярлыков, создания дутых дел, манипулирования толпами, деления на «белых» и «черных», деинтеллектуализации, несовпадения целей, декларируемых и преследуемых, религиозный фанатизм по отношению к иноверцам.

То же — насчет коррупции. Гнусная шутка? Безусловно! Но я опять же призываю увидеть в этом явлении три слоя:

— фактологический — когда следователи собирают неопровержимый материал по поводу фактов коррупции. Тут — вопрос квалификации, добросовестности, смелости и всего комплекса свойств, слагающих честь и достоинство этой профессии;

— далее следует инструментальный слой — когда под лозунгом борьбы с коррупцией идет атака на властную систему и оголяется, освобождается структура денежная, та, интересам которой служит этот «страшный-страшный» коррупционер, нанятый новым буржуазным хищником;

— и, наконец, типологический слой предполагает только возможность (подчеркиваю!) таких процессов, как сращивание пирамиды политической с пирамидой юридической. Такое сращивание — это лоббизм. Хотим ли мы, чтобы он пышно расцвел в нашем обновленном парламенте?

ЗАКОН — ПОЛИТИКА — ЗАКОН-ШТРИХ? ПОЛИТИКА — ЗАКОН — ПОЛИТИКА-ШТРИХ?

И, дабы хоть как-то предотвратить эту невеселую перспективу, я предполагаю исключить саму идею, саму возможность использования политических инструментов в юриспруденции, а юридических — в политике.

Политик, имеющий свое четкое кредо (либерал), не должен играть на юридическом поле против другого политика противоположной ориентации (консерватора). В этой игре любое утверждение дискредитировано, любая истина сомнительна. Врач не оперирует ненавидимых и любимых им людей, юрист тоже в подобном случае должен отойти в сторону. А общество?

Здесь, возможно, главная причина, по которой я вызвался анализировать эту щекотливую тему.

Хватаясь за простые формулы, общество рискует оказаться обманутым. Предлагаемая ему альтернатива «капитализм — сталинизм» — политический трюк.

Ловушка.

«Секретная» папка ЦК КПСС с надписью: «Кургинян» Декабрь 1988 — октябрь 1990

Отчет «Баку» 1988. 15 декабря

1. Фактическое состояние конфликта

1.1. 03.12.88 г. Место основной деятельности неформальных групп и «митинговой» стихии в г. Баку было, по существу, единственным — площадь им. В.И. Ленина[12].

Хотя можно с большой уверенностью говорить и о субуровнях этой деятельности — в первую очередь в ряде ведущих НИИ, Академии наук и вузах. Именно они были очагами критического отбора и идеологизации всего потока настроений и лозунгов, прокатившихся через площадь. За день через площадь «прокачивалось» до 30–40 тыс. людей; в особо острых ситуациях предшествующего периода — до 700 тыс. человек.

В республику к этому времени прибыло свыше 78 тыс. беженцев азербайджанской национальности из Армении. Беженцы были приняты в Нахичеванской АССР, г. Кировабаде, Кельбаджарском, Апшеронском, Зангеланском, Мир-Бежарском, Шамхорском, Ханларском, Таузском районах АзССР.

Решением СМ АзССР определены 40 районов республики для размещения беженцев. В период комендантского часа за нарушение режима задержано 417 человек, 63 автомобиля, арестован 31 человек; изъято 9 единиц огнестрельного и две единицы холодного оружия.

Попытки доставить в город неконтролируемые объемы пищевых продуктов незаконным путем в ряде случаев пресекаются. В то же время лица, постоянно живущие в палатках на площади им. В.И. Ленина, в избытке снабжаются всем необходимым. Беженцев в г. Баку не допускают, положение в основном контролируется.

На площади, значительно потерявшей свой авторитет среди масс, после ухода умеренных остаются лишь около 10 групп радикально настроенной молодежи и субкриминальных элементов. Начинается процесс брожения и выяснения отношений, «борьбы» за площадь среди этих групп. У рядовых граждан, у подавляющего большинства населения города растет скептическое отношение к радикальным группам и площади в целом как месту политической активности.

Снижению «митинговой активности» площади способствовали и вспыхнувшие между лидерами различных группировок распри и междоусобицы, что заметно дискредитировало их в глазах общественности. Движение на площадь и с нее полностью контролируется войсками и политически здоровой (большинство) частью воинов-интернационалистов.