Актуальный архив. Теория и практика политических игр.

Кстати, внешне Бобосадыкова (как и ее соратник по Москве Суслов) проявляла крайнюю степень ортодоксии в вопросах, связанных с исламизацией региона. Но именно эта чрезмерность (осуществлялся контроль за тем, как хоронились родственники крупных партийных руководителей, и, если при этом были муллы, руководители наказывались по партийной линии) вызывала определенные опасения. Бобосадыкова как бы поставила своей целью дискредитировать коммунистическую идеологию в глазах все более и более исламизировавшегося населения.

Это могло бы быть признано просто глупостью, если бы не дальнейшая карьера Бобосадыковой, если бы не события 1990 г., если бы не процессы в Гарме, на которые эта «карательница ислама» просто закрывала глаза.

А в Гарме рос ваххабизм. Деньги торговцев Гарма (контролируемые Паллаевым) шли не только на строительство новых мечетей (их количество за считанные годы возросло в 4 раза), но и на строительство политических структур, сначала подпольных, затем полуподпольных, в последние годы коммунистического режима уже фактически альтернативных. Именно в Гарме в наибольшей степени происходило планомерное вытеснение муллами (зачастую не назначенными Казиятом) партийного и советского руководства области с их позиций. Именно в Гарме шло планомерное наращивание ваххабитских тенденций, именно там активизировалась ИПВТ. Все это не могло происходить без прикрытия «наверху». И вскоре наличие такого прикрытия стало вполне очевидным.

4 апреля 1982 г. умер таджикский лидер Расулов. Первым секретарем ленинабадская группа сумела, в значительной степени используя противоречия в высшем руководстве Москвы, сделать очередного ходжентца Рахмона Набиевича Набиева. Это не входило в планы Паллаева и Бобосадыковой. Набиев не собирался в то время, будучи еще достаточно молодым и несломленным политиком, отдавать кому-то на откуп идеологические процессы в республике. Он не собирался также бороться по директивам из Москвы и без учета местной специфики с исламом как таковым. Наступали новые времена, и новые лидеры хорошо понимали двусмысленность слишком элементарного и чересчур линейного исполнения директив московского центра.

Вместе со вторым секретарем ЦК КПТ Ю.П. Беловым (просим не путать с нынешним лидером ленинградской РКП) Набиев попытался блокировать описанный нами выше процесс становления псевдоисламской торговой мафии. В этом вопросе интересы ленинабадцев совпадали с общетаджикским и общесоюзным интересами. И не важно, что превалировало в политических действиях Набиева. Важно, кто и как сверг его в первый раз и что произошло вслед за этим свержением.

В 1985 г., вскоре после прихода к власти Горбачева, назначается специальная проверка ЦК КПСС, которой руководит Могильченко. Такая проверка обычно означает снятие высшего эшелона. Собирается закрытое бюро ЦК КПТ, на котором Паллаев и Бобосадыкова открыто выступают против Набиева, обвиняя его в тяжелейших политических ошибках и недостойном коммуниста образе жизни (последнее мотивируется потреблением алкоголя в финской бане на праздновании 60-летия ГБАО).

Читатель помнит, наверное, что в то время мы еще «боролись с алкоголизмом». Разбирательство происходит в ЦК на уровне орготдела с участием КПК. Обычно такое равносильно политической смерти. Однако на этот раз Белов и Набиев возвращаются без наказаний. Им не объявлено было даже партийного выговора. Набиев по приезде действует единственным возможным после случившегося образом: он предлагает Бобосадыковой уйти в отставку. В ответ — звонок из Москвы с окриком «Не трогать!» Звонит все еще всемогущий Зимянин, секретарь ЦК КПСС. Набиев отказывается выполнить директиву Москвы и повторяет свое предложение Бобосадыковой. В ответ — звонок еще более всемогущего по тем временам Лигачева. И вновь отказ Набиева выполнить указание. И тогда — третий звонок. Железный голос второго секретаря ЦК КПСС одергивает таджикского «фрондера». Произносится сакраментальная фраза: «Это личное указание М.С. Горбачева». И Набиев уходит на пенсию.

Вместо него приходит Махкамов. Казалось бы, ходжентская группа сохраняет позиции. Но на деле ей нанесено тяжелое поражение. В обмен на сохранение за собой первого поста в государстве она вынуждена отдать памирцам и гармцам уж не только весь Потребсоюз целиком, «снизу доверху», но и Министерство внутренних дел. Произошло сосредоточение в одних руках торговых денег и так называемой «группы прикрытия». Пост министра внутренних дел получает ставленник памирской группы Навджуванов. Торговля теперь может действовать с развязанными руками. Она прикрыта милицией.

С этим переворотом совпадает еще более резкое становление параллельного ислама. Путь от митинга муллы Абдулло в 1976 г. до февральских событий 1990 г. — это путь от первых робких поползновений теневого политизированного ислама к его почти всеобъемлющему господству. И большая часть пути пройдена за счет поддержки определенной партийной группой, которой очевидно и недвусмысленно оказывала помощь Москва.