Аку-Аку

Леа и ее отряд не ударили лицом в грязь. Ни в США, ни в Норвегии еще не видали таких темпов. Комья земли и дерна так и летели вниз; Билл бегал как угорелый, проверяя, чтобы все делалось как положено. Рапаитянки все схватывали на лету и под водительством Леа составили первоклассную бригаду. Насколько аккуратно они действовали, когда нужно было что-то расчистить маленькой лопаточкой, настолько же лихо орудовали киркой и заступом, удаляя пласты земли и корни. Мало-помалу обнажались ржаво-красные и светло-серые башни и стены. В конце трудового дня Билл вернулся в свою палатку совершенно измотанный. А вахины и дальше трудились так же рьяно.

Мужчины сидели в деревне одни и ели свое попои. Но когда наступил день получки и женщины принесли домой деньги и товары себе и детишкам, мужчины не выдержали — один за другим бросали свертки с попои и брели к мудрецу с Таити. Такого оборота они не предвидели.

Священник и вождь, не говоря уже о добродушном Мани, с самого начала твердо стояли на нашей стороне, но сделать ничего не могли. Теперь они пришли к нам и привели мужчин. Бунтари забили отбой и согласились на таитянские расценки.

Мы поставили мужчин и женщин в разные концы огромного сооружения, и развернулся турнир — кто лучше и быстрее выполнит свою работу. Каждая бригада стремилась отстоять честь своего пола, и вряд ли когда-либо на раскопках трудились с таким рвением. С палубы нашего корабля казалось, что на гору напала саранча. Зеленый покров Моронго Ута на глазах отступал вниз; с каждым днем коричневого становилось больше. Появлялись террасы, стены, и вот уже вся макушка будто шоколадный храм на голубом небесном фоне.

А кругом по-прежнему высились зеленые косматые пирамиды — этакие замки горных троллей. На самом деле Моронго Ута не был замком. С соседних гребней сразу было видно, что это не одиночная постройка. Мы вскрыли заброшенные развалины целого селения. Называть это фортом неверно. И земледельческие террасы не то определение. Потому что все население острова некогда обитало здесь, на макушках гор.

Те, кто первым приплыл на остров, вполне могли бы разместиться в долинах, на ровном месте. Тем не менее они вскарабкались по крутым обрывам на вершины гор. Зацепились на них и, так сказать, свили свои орлиные гнезда. А точнее, начали долбить гору каменными рубилами и превратили ее макушку в неприступную башню. Ниже башни шли большие террасы, на которых жались друг к другу жилые постройки. До нашего времени сохранились полные золы и древесного угля очаги — каменные печи своеобразной кладки, которую до сих пор во всей Полинезии знали только по острову Пасхи.

Билл тщательно укладывал в пакеты драгоценные головешки: радиоактивный анализ поможет определить возраст удивительного горного селения.

Кругом лежало множество каменных рубил различного вида, целые и разбитые. Но еще чаще встречалось непременное орудие домашней хозяйки — каменные песты, которыми женщины превращали таро в попои. Некоторые песты были сделаны так искусно, изящные линии и гладкая полировка говорили о таком совершенстве, что наши механики не могли поверить — как это можно сделать такую вещь без современного токарного станка. А в одном месте Билл осторожно извлек из земли почерневшие остатки старой рыболовной сети.

Селение было основательно укреплено. С юга путь к нему преграждал широкий ров со стеной. Чтобы бурные ливни не смыли хижины в пропасть, строители терпеливо перенесли из долины наверх сотни тысяч обломков твердого базальта, которыми подперли террасы. Камни чрезвычайно искусно пригнали друг к другу без всякого связующего раствора. Тут и там кладку пронизывали дренажные каналы: торчали продолговатые камни, образуя своими выступами лестницы, которые соединяли между собой карнизы. Всего на Моронго Ута насчитывалось больше восьмидесяти террас. Общая высота сооружения — пятьдесят метров при поперечнике в четыреста метров; другими словами, это самое большое известное нам сооружение в Полинезии. Билл прикинул, что только в Моронго Ута жило больше людей, чем сегодня живет на всем острове.

Очаги, колодцы и погреба для хранения таро — вот все, что осталось от жилищ, если не считать орудий и мусора. А прежде тут стояли (еще одна черта, напоминающая остров Пасхи) овальные хижины из воткнутых в землю сучьев, которые связывали вместе вверху и накрывали камышом и сухой травой. Для больших культовых сооружений — главного элемента строительного искусства на других островах — не хватало места. И жители Моронго Ута решили эту задачу своим, неизвестным в других частях Полинезии способом: на горе за террасами вырубили куполообразные ниши и в них устроили миниатюрные храмы. На гладком полу, будто шахматные фигуры, стояли, образуя ряды и клетки, небольшие камни. А те ритуалы, для которых перед карликовым храмом было слишком тесно, совершались на верхней площадке пирамиды, где потолком был небосвод.