Акула

— Понятно… Ну, у нее я был. Часов в десять приехал. До полуночи в кафе посидели, в ее доме, на первом этаже, потом к ней пошли — у нее родители все лето на даче живут. К семи часам она на работу поехала, смену принимать. Я проводил — и домой. Ночью никуда не выходили, она это подтвердит.

— Конечно, она что угодно подтвердит.

— У соседей спросите! Ну, я не знаю… Что, убили сегодня кого-то? Чего на меня-то сразу думать? Один раз подрался — теперь во всем виноват?

— Драться можно по-разному. Не все ж такие специалисты.

— Я что, виноват, что меня убивать научили?.. — Заваров осекся и посмотрел на опера, закончил фразу без апломба, с которым ее начинал, устало и безразлично. — Я этого не просил. И не убивал никого… здесь.

— Ночью в подъезде, соседнем с тобой, на чердаке замолотили бомжа.-

— Олега, что ли? —

— А ты его знал?

— Да его весь дом знал! Козел еще тот. Один раз он Светке моей фальшивые баксы пытался втю-хать. Она тогда еще в ларьке работала. Не разобралась, чуть не взяла. Я вовремя подошел, рассмотрел подделку.

— Удачно у тебя получается. Все время рядом оказываешься, когда ее обидеть норовят. Олегу-то по загривку съездил, чтобы не лез больше? Да ладно, чего там скрывать, он жалобу уже не напишет!

— Было один раз. Но я не сильно. Пару минут, глядя на Заварова в упор, Акулов напряженно раздумывал. Потом решился на открытую игру. Сергей видел, что задержанный Андрею симпатичен и в его виновность напарник не верит.

— В течение последнего месяца на пустыре у нас было убито четверо человек. Таких же, как Новицкий. Забиты до смерти. Что ты можешь сказать по этому поводу?

— Могу сказать, что мне их не жаль и что я здесь ни при чем. В какие числа это было?

— А ты что, помнишь, в какой день где был и чем занимался? Что-то не верится.

— Может, я работал тогда. — Заваров достал из внутреннего кармана паспорт, за обложку которого был вложен календарик, густо испещренный разноцветными пометками.

— Да нет, выходной ты был. Мы уже проверяли.

— Вот спасибо! Теперь начальство на меня коситься станет.

— Вот пожалуйста! Меньше надо было кулаками махать направо и налево, — Акулов пролистал свою записную книжку. — Числа, говоришь? Ну, слушай числа. Двадцать первого и двадцать пятого июля, второго и седьмого августа.

— Стоп! Вспомнил. Я второго числа как раз дежурил, ларек охранял. Должен был на следующий день выходить, но сменщик попросил махнуться, а я согласился. Мне так даже удобнее было, Светка тоже в этот день работала. Это же среда была, да? Точно! Ваши труп описывали, там пацан молодой погиб. Когда оформили, пришли к нам, чтобы понятых взять. Я отказался — не мог пост бросить, а Светку уговорили. Ларек заперла и сходила, там быстро получилось. А в пятницу у нас пожар случился, и меня на другой объект перебросили, в магазин. Я и Светку туда перетянул, там платят больше и вообще условия…

— Подожди, не тарахти, — Акулов выставил ладонь, словно закрываясь от потока слов, которым прорвало Заварова. — А свое руководство вы предупреждали о подмене?

— Только бригадира. В графике. ничего не отмечали — зачем его марать, если смены совершенно одинаковые? Ни на оплату, ни на что-то другое наша подмена никак не влияла. Да вы не сомневайтесь, это все могут подтвердить! И бригадир, и сменщик. Светка тоже должна вспомнить.

— Ладно, иди в коридор, посиди там и подумай. Только убегать не надо, хорошо?

— Да куда мне бежать?

Артур покинул кабинет, плотно закрыв за собой дверь. Акулов посмотрел на Сергея:

— Спишь? Что скажешь?

— Похоже на правду.

Акулов кивнул. Было видно, что мнение напарника он спросил только из вежливости. По итогам разговора с задержанным он составил собственное мнение и считал его единственно правильным. Право на принятие окончательного решения он так же оставлял за собой. В принципе, поскольку первичная информация о Заварове была получена им, то Волгин был готов согласиться с такой постановкой вопроса. Пусть решает… Вот только в душе опять ворохнулось тщательно подавляемое чувство раздражения. Очень давно, еще не работая в розыске, Сергей удивлялся, почему в американских боевиках партнеры-полицейские постоянно ругаются друг с другом. Понятно, что в условиях конфронтации сценаристам проще выделять характерные черты героев, но казалось, что не только в художественном приеме дело, есть что-то еще, подсмотренное в реальной жизни. Также было неясно, почему различные оперативные службы, занятые ловлей одного и того же преступника, стремятся друг друга обскакать, строят каверзы и подставы. Какая разница, кому достанутся лавры, ведь все делают одно общее дело! Спустя несколько лет, дослужившись до должности старшего опера, Сергей подобных вопросов себе не задавал. Более того, был очень удивлен, когда вспомнил, что когда-то они его всерьез занимали.

— Ладно, пора с ним заканчивать, — Акулов посмотрел на часы и удивленно приподнял бровь. —Однако уже половина двенадцатого. Ничего себе время летит! Как-то тихо у нас. Сегодня что, никто не работает?

— Усиление неделю назад закончилось, нормальные люди дома дрыхнут. Одни мы по ночам колобродим.