Акула

Приехав домой, Волгин пообедал и лег отдохнуть. Спать вроде бы не хотелось, и поначалу он просто лежал, глядя в потолок и гадая, чем закончится вечер. Особенного беспокойства Сергей не испытывал, хотя какие-то предчувствия мешали все же чувствовать себя абсолютно комфортно. Волгин решил, тревожно ему оттого, что до сих пор по большому счету ни разу не приходилось работать без прикрытия милицейского удостоверения. Довольно давно, еще когда он служил в территориальном отделении, доводилось выдавать себя за покупателя наркотиков, чтобы разоблачить сбытчика или на «стреле» с вымогателями обеспечивать безопасность терпилы, выходя на переговоры вместе с ним, играя «просто друга» или представителя его «крыши», но то были другие ситуации. Тогда можно было в любой момент сломать игру и дать сигнал к задержанию, здесь же… А впрочем, что может случиться здесь? Худший вариант — если на тренировке окажется кто-то, кто опознает его как мента. Но что это меняет? Он ведь не назывался чужим именем, не врал по поводу своей настоящей профессии. Кто сказал, что в свободное время опер не может заниматься спортом, который ему по душе? С другой стороны, если «уличные бойцы» его и разоблачат, то наверняка посчитают, что он выполняет какое-то служебное задание, и постараются избежать обострения отношений.

Раздумывая, стоит ли предупредить Акулова о вечернем мероприятии, Волгин задремал и проспал до половины седьмого, не услышав звонка будильника, установленного на шесть часов.

Мастером смертоносных единоборств Сергей никогда не был, но в молодости несколько лет отзанимался боксом, в середине восьмидесятых не избежал увлечения вышедшими из подполья восточными видами, да и за годы работы оперативником приобрел ряд специфических навыков, как раз подпадающих под определение «уличного боя», так что считал себя готовым к возможным неожиданностям. В шкафу сохранилось кимоно, к которому он, правда, в последние годы ни разу не прикасался. Облачившись в него, Волгин с удивлением отметил, что спортивная одежда стала коротковата. С чего бы это? В его возрасте уже не растут. Села материя?

Вернувшись на работу, Сергей оставил в сейфе удостоверение, пистолет, наручники и металлический жетон с личным номером сотрудника МВД. Подумал и освободился от мобильника, в записной книжке которого было слишком много милицейских телефонных номеров. Проверил карманы, чтобы убедиться в отсутствии каких-либо бумажек, выдающих отношение к органам, ничего не нашел, успокоился и только в самый последний момент вспомнил, что в «лопатнике» лежит целая стопка его визиток с полным указанием должности и места работы.

Судя по стойкому запаху «беломора», Акулов был в кабинете незадолго до приезда Сергея. Скорее всего, домой отправился. Написав, на всякий случай, записку о своих планах, Волгин прикрепил ее на видном месте, спрятал в столе ключ от сейфа и личную печать, посидел, куря Свой любимый «Жиган» до восьми сорока, подхватил спортивную сумку с кимоно, полотенцем и сменой белья и пешком отправился в клуб.

До без пяти девять он отирался на противоположной стороне, как и днем, наблюдая за «Домом». На его глазах ушла группа, очевидно, закончившая тренировку, и подтянулось несколько человек самой разной наружности и возраста. Знакомых среди них не было, и Волгин прошел в клуб.

За загородкой в холле вместо женщины-педагога восседал похожий на недотепу-двоечника парень лет восемнадцати, с бланшем под глазом.

— Туда? — спросил он, указав пальцем в потолок, и Волгин молча кивнул.

На площадке второго этажа прибывающих встречал косоглазый боец. Кимоно он сменил на обычный спортивный костюм белого цвета, куртка была расстегнута до пупа, обнажая крепкий, распаренный в сауне живот, рыжеватые, зачесанные назад волосы влажно блестели.

— Пришел? Вторая раздевалка.

Волгин пошел по коридору налево. Судя по голосам, доносившимся через неплотно закрытую дверь, раздевалка № 1 предназначалась для девушек. Неужели здесь тренируются и… Как правильно сказать? Уличные бойчихи?

В мужской половине был всего один человек,уже экипированный, оставалось только затянуть пояс на кимоно. Ниже среднего роста, жилистый, узкокостный, с челкой иссиня-черного цвета, углом закрывающей лоб, казавшейся жесткой и острой, как пучок проволоки. Когда он повернулся, чтобы выйти в коридор, Волгин заметил на спине его куртки три нарисованных шестерки.