Акула пера (сборник)

— Постойте! — сказала она. — Как же дело было? Мы ведь, и правда, ничего не знали… Кто-то нам позвонил! — вспомнила вдруг она. — Точно! На следующее утро позвонили — из управления. Я еще удивилась, как они быстро там узнали про Самойлову. Они же и кандидатуру предложили на освободившееся место. По их рекомендации в тот же день девочка пришла — мы ее и взяли, временно.

— А вы не помните, кто звонил конкретно?

— Ну как не помню! Сам Валентин Данилыч звонил! — уважительно произнесла Алевтина Николаевна.

— А кто это — Валентин Данилыч?

— Ну как же! Валентин Данилыч Синицын — заместитель начальника управления по кадрам, разве вы не в курсе? — удивилась Алевтина Николаевна.

— Да я ведь не работала на железной дороге, — с улыбкой ответила я.

— Ну да, конечно, — кивнула Алевтина Николаевна. — Я уж по привычке. Валентин Данилыч у нас большая шишка. Поэтому девочку приняли без разговоров. Ну, она и опытная оказалась, справляется…

Я уже почти не сомневалась, какая фамилия у этой «девочки», но для очистки совести задала Алевтине Николаевне этот вопрос.

— Гуськова ее фамилия, — ответила она, — сегодня она, кажется, как раз и работает. Они посменно у нас.

— И когда, скажем, Гуськова следующий раз выходит в смену? — поинтересовалась я.

— Завтра в ночь, — ответила Алевтина Николаевна и тут же подозрительно уставилась на меня. — А зачем вам? Хотите написать, что к нам иначе как по звонку не устроишься?

— Ну что вы! — сказала я. — Работа же ответственная — с улицы кого попало не возьмешь. Только я не поняла, почему Валентин Данилыч вам звонил, а не начальнику вокзала, например? Вам это не показалось странным?

На лице Алевтины Николаевны появилось беспокойство.

— Вы думаете, кто-то себя за Синицына выдать хотел? Да нет, я голос Валентина Данилыча знаю… Строгий такой мужской голос. Нет, точно он был! А почему мне звонил? Не знаю. Может, предупредить заодно хотел, что с Самойловой беда приключилась? Да вы не сомневайтесь! Я сразу кадровику нашему доложила — он не возражал, все по закону…

— Да я и не сомневаюсь, — успокоила я ее. — Профессиональное любопытство, знаете ли… А вообще, признаться честно, все так надоело! Вот, думаю, может, действительно взять билет да и махнуть куда-нибудь на Кавказ?

— А я сразу так и сказала, — сочувственно заметила Алевтина Николаевна. — На Кавказе сейчас, конечно, опасно… Я бы на вашем месте в Крым махнула. Хоть и в Сочи тоже неплохо…

Мы немного поговорили о превратностях, поджидающих в наше время путешественников, а потом я стала прощаться. Никакие поездки меня, разумеется, не интересовали, просто мне нужно было перевести разговор в другое русло — совсем ни к чему было, чтобы Алевтина Николаевна заметила мой пристальный интерес к новенькой кассирше. Идея, которая недавно слабой искрой мелькнула у меня в мозгу, постепенно начала оживать, приобретать какие-то отчетливые формы и обрастать деталями. Но для ее осуществления требовалась полная секретность. Никто из посторонних не должен был ничего знать.

Покинув Алевтину Николаевну, я уточнила в справочной вокзала, на какие направления взять билеты не составляет труда, а потом поехала в редакцию. Настроение у меня опять поднялось. Мне не терпелось сообщить своим ошеломляющую новость.

Виктор успел вернуться раньше меня, и, когда я, возбужденная, переступила порог редакции, он встретил меня словами:

— Племянницу я вычислил. Ее фамилия…

— Гуськова Любовь Дмитриевна! — продолжила я, любуясь произведенным эффектом. — Работает кассиром на железнодорожном вокзале. Устроилась на следующий день после того, как Самойлова попала в больницу! Трофимову она представилась Лилианой.

— Вот это новость! — покрутил головой Кряжимский. — Это просто сюрприз.

— Да, наш приятель, на которого я потратила весь кофе, не теряет времени даром. Знаете, что он сделал, когда узнал, что его информатор лежит в больнице? Он позвонил на вокзал, представился заместителем начальника управления и порекомендовал взять на освободившееся место Гуськову! Просто и эффектно. Никто, разумеется, и не подумал перезвонить в управление. Так что у грабителя на вокзале опять есть свой человек. О том, что Гуськова — племянница Самойловой, никто не догадывается. Как, впрочем, и о том, что Самойлова приказала долго жить… Ну, как это вам нравится?

— Я хочу уточнить, — хладнокровно заметил Виктор. — Насчет кофе…

— Потом! — отмахнулась я. — Сейчас не это важно. Кстати, уже почти незаметно… Но дело не в этом. Я, кажется, придумала, как заманить грабителя в ловушку.

— Вот как? Интересно! — сказал Кряжимский. — Мы внимательно слушаем.

— Боюсь, что вам придется сыграть роль подсадной утки, Сергей Иванович, — сказала я. — Остальные для этого не годятся — по разным причинам. А вот вам придется срочно уехать — всей семьей.

— И далеко? — деловито спросил Кряжимский, который уже начал догадываться, в чем дело.

— В Тюмень, — ответила я. — Туда проще всего взять билеты. Завтра Гуськова работает в ночь. Думаю, откладывать не стоит.

— Ты с ума сошла! — ужаснулась Маринка. — Что будет делать Сергей Иванович в Тюмени? Да еще всей семьей?