Акулья хватка

 В дальнем конце зарослей он остановился и внимательно осмотрелся. Предстояло проплыть около пятидесяти ярдов по открытой воде. Шавасс сделал пару глубоких вдохов, нырнул и поплыл. Когда он поднялся на поверхность, чтобы снова вздохнуть, оказалось, что он проплыл половину пути. Он как можно осторожнее всплыл, перевернулся на спину, чтобы немного отдохнуть, а потом нырнул снова.

 Через некоторое время он наткнулся на черную грязь на дне, так как подплыл к острову, и тогда он вынырнул на поверхность и стал неуклюже выбираться на берег, чтобы укрыться в кустах.

 Там Шавасс скорчился под дождем, перевел дыхание, потом встал на ноги и осторожно двинулся через заброшенный сад к дому. Ничего не было слышно, нигде не было никаких признаков жизни – ничего, и его начала охватывать странная растерянность. Что, если все уехали? Что, если Росситер решил убраться отсюда, пока не поздно?

 Но в этот момент в конце заросшей дорожки, по которой он пробирался, появилась Фамия Надим.

 На ней были резиновые сапоги до колен и старый матросский бушлат с накинутым капюшоном. Она была все такой же в в тоже время не такой, каким-то странным образом она стала другим человеком. Она спокойно шла, засунув руки в карманы бушлата, на лице её было серьезное выражение. Шавасс подождал, пока она не поравнялась с ним, потом вытянул руку из кустов и коснулся её плеча.

 Стоило увидеть выражение её лица. Глаза у неё расширились, рот раскрылся, словно она собиралась закричать, а затем она с трудом перевела дыхание.

 – Я не могла поверить, когда Росситер сказал, что вы живы.

 – Он здесь? Вы его видели?

 Она кивнула.

 – Они вернулись примерно час назад на другой лодке с мистером Джонсом, хотя он конечно не мистер Джонс, не так ли?

 Шавасс положил руку ей на плечо.

 – И как, здесь было плохо?

 – Плохо? – Она выглядела почти удивленной. – Все относительно. Но мы не можем вот так стоять здесь и разговаривать. Вы схватите воспаление легких. За этими деревьями есть заброшенный летний домик. Подождите там, я принесу какую-нибудь сухую одежду, а потом мы решим, что делать дальше.

 Она исчезла, как призрак, а он стоял и смотрел ей вслед сквозь дождь, ощущая эту тишину и свое полное бессилие. Бог знает, что сделал с ней Росситер, но видимо были какие-то причины для того, чтобы она так быстро и глубоко изменилась.

 Летний домик напомнил ему его детство. Крыша протекала, половина пола отсутствовала, и он тяжело ступил к стене с распахнутым окном. Много лет назад ему часто приходилось играть в таких местах.

 Он закрыл глаза, усталость буквально затопила его, и в этот момент скрипнула половица. Когда он открыл глаза, в дверях стоял Росситер, а рядом с ним Фамия.

 Ее лицо было спокойным, совершенно лишенным какого бы то ни было выражения, чистым, как на средневековых изображениях Мадонны.

Глава 14

 Лицом к лицу

 В подвале, куда его втолкнули два других китайца – охранника, было так темно, что пришлось остановиться и подождать некоторое время, пока глаза не привыкнут к темноте.

 – Дарси, ты здесь? – тихо спросил Шавасс.

 – Иди сюда, Пол. – В темноте послышалось какое-то движение, Шавасс протянул руку и коснулся лица негра.

 – Что произошло после того, как я прыгнул за борт? С тобой все в порядке?

 – Удар по голове, вот и все. А что случилось с тобой? Я думал, ты уже далеко.

 Шавасс рассказал все. Когда он закончил, негр тяжело вздохнул.

 – Наверняка он как-то смог заручиться доверием девушки.

 Шавасс кивнул.

 – Хотя это не имеет никакого смысла. Ведь она же знает, что произошло на «Леопарде». Как после этого она может верить хоть чему-то из того, что он говорит?

 – Этому может быть весьма простое объяснение, – заметил Дарси.

 – Ты хочешь сказать, она в него влюбилась?

 – Может быть даже больше, чем просто влюбилась. Возможно, это одна из тех сильных сексуальных привязанностей, которые некоторые люди испытывают по отношению друг к другу. Это вполне возможно.

 – Возможно. Во всяком случае, сейчас это не имеет значения. – Шавасс шагнул в темноту, пока его вытянутые руки не натолкнулись на стену.

 – Тебя допрашивали?

 – Еще нет. Я был без сознания, когда меня швырнули сюда.

 Шавасс продолжал двигаться вдоль стены, осторожно её ощупывая. Он коснулся какой-то доски, нащупал её край и потянул. Та со скрипом подалась и в подвал хлынул свет.

 Окно было заделано решеткой, стекло в нем давным-давно исчезло. Оно находилось на уровне земли и поле зрения было ограничено куском того, что когда-то было дорожкой, ведущей к пристани, которую с другой стороны острова Шавасс видеть не мог.

 Пристань когда-то знавала лучшие дни, половина её обрушилась в лагуну. А вторая половина была занята морским катером длиною в сорок футов, который явно был когда-то торпедным катером, и «Жаворонком».

 Четверо мужчин прошли мимо, неся тяжелые ящики, и направились к катеру. Они явно были не китайцами, и Шавасс весь напрягся и потянулся вперед, стараясь разобрать странные слова, которыми они обменивались.