Акулу хотят съесть!

— Милый мой, хороший, прости меня, дуреху! Я теперь умная-разумная и буду для тебя хорошей девочкой! Я не буду тебе никогда мешать и тебе будет со мной хорошо!

Она терлась о его плечо и томно мурлыкала, а Иван, обалдевший от такой наглости, сначала опешил, но потом опомнился и злобно зашипел:

— Ты что, с ума сошла?! Кругом люди!

— Ну и пусть глядят! — отвечала Мурзилка, еще сильнее прижимаясь к нему левым соском. — Пусть завидуют, буржуи проклятые!

Иван, впервые услыхав в голосе этого совсем недавно беззащитного и кроткого создания незнакомую лихость и бесшабашность, растерянно промолвил:

— Ты же обещала мне не мешать?!

— А сейчас перекур! — нагло, но совершенно справедливо сказала Мурзилка и легонько укусила его за плечо. — А после услышанного тебе требуется небольшая нервная разрядка — ведь именно для этого я и создана?!

Ивану нечего было возразить, да к тому же Мурзилка была мягкая и очень приятная на ощупь, но русский разведчик никогда не дремлет, даже в постели, и, пытаясь взять с паршивой овцы хотя бы шерсти клок, он начал допрашивать ее по случаю:

— Ну и что ты скажешь о Петрухе?

— Железный долдон! — безапелляционно заявила Мурзилка и еще раз нежно так укусила Ивана за плечо. — Но парень он хороший и наш в доску! Можешь ему полностью доверять!

— Откуда ты это знаешь? — недоверчиво, как и полагается сотруднику ЧК, молвил Иван. — Может, ты с ним заодно?!

— Ага! — Мурзилка изловчилась и стала тереться об руку Ивана обеими грудями. — Мы с ним заодно! Верные тебе слуги и рабы!

— Ты это, смотри, не кончи!! — с тревогой в голосе тихо сказал Иван и легонько ущипнул ее за коленку.

— Му-ур! — промолвила Мурзилка и томно засопела. — Я уже!

— Ну и нахалка же ты! — возмутился Иван такому беспардонному эгоизму. — Давай мотай отсюда, бесстыдница! Дома я тебя за это выпорю!

— Хорошо бы не один раз! — промурлыкала она и стыдливо упорхнула назад к Робаху.

В это время Галя и Томми, наблюдая за их извращенной случкой, вяло, но довольно склочно переругивались:

— Значит, ты специально заманил меня сюда, чтобы это чудовище загипнотизировало меня и я, подобно этой кошке, так же терлась у всех на виду об твое тощее костлявое плечо?! — скрипела Галя, хотя и сидела вплотную к Томми и еще до появления Мурзилки взяла его под руку и, соответственно, касалась его грудью.

Томми, за это время немного поосвоившись и набравшись неизвестно по какой причине наглости, положил голову ей на плечо и, легонько водя губами по ее сногсшибательно нежной лебединой шее, безразличным голосом шептал:

— Я тебя совершенно, ни капельки не люблю! А раз я тебя не люблю, значит мне не надо тебя заманивать и ни к чему гипнотизировать!.. Восхитительная ты моя!

Галя, совсем обалдевшая от этой нежной ласки и почти не контролируя себя, зарылась носом в его волосы и страстно дышала ему в висок:

— Я тоже тебя не люблю!.. Я просто тебя ненавижу!.. И никогда не выйду за тебя замуж!.. Милый!..

Вообще с этими двумя парами творилось что-то совершенно невообразимое!

Принадлежа на самом деле к элите общества, получив безупречное воспитание, да к тому же находясь среди посторонних, они ни при каком случае не могли позволить себе подобного поведения!

Видимо, Супермозг все же решил воздействовать на них, используя свое присутствие, чтобы дать хотя бы первоначальный импульс в их затянувшихся отношениях.

На их счастье, все остальные этого совершенно не замечали, так как официанты давно уже удалились, а остальные заинтересованные лица были заняты бурным обсуждением услышанного от Супермозга и им было явно не до стриптиза.

Увидя, что осчастливленная Мурзилка наконец убежала от Ивана, молодая чета Хаггардов очнулась (правда, с трудом и сожалением) от овладевшего ими наваждения, и, стряхнув с себя эту прекрасную расслабуху, Галя стала поправлять свою прическу, а Томми, посмотрев на часы, громко сказал:

— Закончили перерыв!

Как только в зале смолк звук голосов и все приготовились к новым боям, Томми задал Супермозгу вопрос:

— Расскажи нам, что ты сделал с Робахом?

— Я сначала расскажу, что я сделал с Мурзилкой! — без малейшего грамма стыда ответил этот «Суперпрохвост»

— А вот этого нам знать как раз совсем и не надо! — возразил вдруг встрепенувшийся Иван, боясь, что опять будут промывать его косточки.