Акулы из стали. Последний поход

Ну и вот. Пришли мы со с ранья с самого, только флаги подняли в дивизии, и пока там то да сё, швартовка, погрузка, выгрузка, дело к обеду и подошло, к этому самому, который нам бербаза привезти должна. И я прилягу, думаю, а то умаялся с суетой этой всей… В смысле «отчего умаялся», если не участвую? Ну да, не участвую, но волнуюсь же, сижу, знаешь, мало ли что. Я же за экипаж переживать должен, а кто, если не я? Прилягу, думаю, книжку пока по специальности почитаю, уровень свой повышу… А? Ну да, понятно, что под подушку книжку положил, а как ещё лёжа читать-то, без вреда для глаз? Только вот глазки зажмурил, не поверишь, вот этот самый момент, знаешь, когда ещё в сознании, но уже почти нет, и сон так тебя мягко приобнимает, как мама, и ты такой начинаешь глупо улыбаться, лапками подрыгивать и слюноотделение не контролируешь… ой, пардоньте, прямо зевать потянуло, надо же, как я гениально рассказываю! Ну так вот: только-только – и звонит телефон! Ты только не пиши, что я подумал: «Ну какого хера и ёпта?!. и так далее». А то ты там размахнёшься, а я же доктор, я же интеллигент, ты понимаешь, во втором поколении, лекции по всему Евросоюзу и в Армении читаю, я так не могу думать. А то что читатель твой подумает – что доктора вот так вот думают? Нет, это неправильно! Не напишешь? Молодец какой!

Ну вот, я думаю, ну какого хера, ну ёпта, ну! Хватаю трубку одной рукой, второй сон придерживаю, чтоб далеко не уходил, ну мало ли – ошиблись! Алло, реву в трубку, чтоб, значит, желание общаться со мной сразу пропало. А там интендант наш, Лёня. Ну ты Лёню знаешь, он же вкрадчивый такой, как патока, даже когда красться и не надо, но он на всякий случай всегда крадётся. Алло, говорит Лёня, я дико и безудержно извиняюсь, но не могли бы вы подойти на камбуз? Что, говорю, случилось? А вы подойдите, говорит, я тут, на месте, всё и покажу. Эх, ну что делать, надо идти же – не отстанет явно. Отпускаю сон, иду, по дороге успокаиваюсь, переборками не хлопаю, понимаю же, что Лёня не от скуки и надо ему, раз так настойчиво просит. Девушка! Девушка, минералочки ещё, будьте добры! Может, кофе возьмём? Ну и что, что ноль часов, у меня две истории ещё, спать не скоро ляжем. Девушка! Девушка, два кофе, будьте так любезны!

Прихожу на камбуз, Лёня стоит среди бачков этих с обедом, вокруг коки, вестовые, все какие-то напряжённые. Ну, думаю, дизентерии мне только не хватало на заре карьеры! Хотя должен признать, что опыт был бы интересный! Но нет, судя по журналу проверки качества пищи, который Лёня прижимает к груди, до дизентерии дело ещё не дошло. Пока. Нет, ну мы всегда пробы снимаем ходим, это понятно, особенно в морях, долг же, сам понимаешь. А тут я думаю – ну есть же дежурный врач в дивизии, да и Лёня служит, сколько я и не жил ещё, чего там проверять-то? А Лёня смотрит так, жалобно даже – меня, говорит, терзают смутные сомнения, что этим стоит кормить экипаж, и не мог бы я, как безусловный для него авторитет в вопросах качества приготовленной пищи, опровергнуть их либо подтвердить. Сомнения его, конечно. И то и друге – письменно. И, значит, журнал мне этот протягивает. Мороженого, может, возьмём? Точно не хочешь? Ну смотри, а я, пожалуй, возьму: такие, знаешь, воспоминания горячие!

Понимаешь же, что раз даже Лёня засомневался в качестве пищи, то, вероятнее всего, её уже и фашистам выдавать нельзя из соображений гуманности. Нюхаю, значит, один бачок, другой – ну да, явно всё в активной стадии протухания. Но, блин, я же врач, я же должен на собственной шкуре, понимаешь? А вдруг я ошибусь и расстреляют кого-то по моему недосмотру? Беру ложку, черпаю ну и пробую. Ну да – и перцу туда насыпали, и чесноку надавили, а оно тухлое. Значит что? А, вот моё мороженое! Точно не будешь?

Значит, беру журнал и пишу, что выдачу пищи запрещаю категорически по результатам органолептической проверки. Дата, время, роспись. Печать. Лёня мне стопочку подаёт, для дезинфекции, говорит, и смелости, вам же сейчас, Михаил, командиру докладывать, а потом наверняка в дивизию, а экипаж-то вон он – голодный по проходной палубе уже дефилирует в кремовых рубахах! Отвергаю алкоголь категорически – я же на службе! Иду к командиру, а там и правда первая смена уже толпится, ну им заступать и они справедливо ожидают обеда. Режим опять же – и слюна у них уже готова и сок желудочный. Отчего, спрашивают, обед не объявляют и не я ли случайно в этом виноват. Я, говорю, но не виноват, а наоборот. И советую им пойти пока покурить на свежий воздух, вместо того чтобы нарушать корабельный устав столпотворением на проходной палубе. Здравствуйте, говорят мне представители первой смены, доктор – и советует покурить: где это видано?! Не знают они, видишь, что даже покурить в данном конкретном случае полезнее, чем тот обед, которого они ждут. Но молчу пока, причин не раскрываю, иду к командиру и всё ему докладываю. Вкусное мороженое, слушай, точно не будешь? Ну возьми ложку – попробуй хоть!