Акулы шоу-бизнеса

Ирочка быстро повернулась на невысоких каблуках и зашагала в сторону кухни. Алмаз злобно косился в сторону Татьяны. Она подмигнула ему и показала руками, что рулит хорошей машиной. Намекнула, что благодаря ей он заработал свои тридцать тысяч долларов. Алмаз скривил физиономию, на которой еще был заметен след его столкновения со стеной. Татьяна поняла — обиделся. Ну, то, что его обсмеяли, не ее вина — никто ведь не просил тебя залезать в торт практически голым и в стрингах. Аркадий Варламович Гандрабура обнимал Алмаза и что-то шептал ему на ухо.

— Ну что ж, ладно, вы тут отдыхайте, — поднялся из-за стола Сметанин, — а я пойду к гостям…

Бальган торопливо закивал, провожая олигарха, показывая, как приятно ему было с ним познакомиться.

«Скатертью дорога», — про себя подумала Татьяна, но вслух ничего не сказала.

Татьяна на чужом празднике жизни чувствовала себя неуютно. Яхта олигарха уже покинула пределы Москвы-реки и направлялась на Учинское водохранилище, где у Сметанина была вилла, естественно, не единственная в Подмосковье, на Рублевском шоссе, само собой, у него тоже был дом — как же без этого? Эту информацию ей рассказал Бальган, когда в очередной раз подошел к ней, отлучившись от компании магнатов, в которой старался тусоваться, заводя новые знакомства.

Сметанин больше ее не беспокоил, поэтому Татьяна спокойно сидела за столом, никто ее не тянул за руку танцевать и вообще не приставал к ней. Изредка официантка Ирочка осведомлялась, не принести ли певице чего-нибудь выпить или покушать, а один раз тайком попросила автограф. Татьяна бы ушла в свою каюту, пока они еще не прибыли на виллу, где ей предстояло спеть еще раз — там поздравлять именинника собралось, по словам Бальгана, больше сотни «звезд» эстрады самых различных жанров. Деньги, заплаченные Сметаниным, нужно было отрабатывать. Но взгляд ее все больше и больше останавливался на Аркадии Варламовиче Гандрабуре, который весело хохотал, тиская своего подопечного Алмаза и обнимая его за талию. Алмаз тоже раскраснелся от выпитого мартини и уже с юмором воспринимал ситуацию, когда он выпрыгнул из торта и заорал: «Хэппи бездей!» Но Алмаз волновал Татьяну меньше всего. Она сопоставила факты, и почему-то ей стало казаться, что именно Аркадий Варламович Гандрабура и есть тот самый Магнит, который управляет всем «пиратским» бизнесом в России. Он единственный из этой когорты магнатов что-то понимал в музыке и постоянно находился то у них на студии, то в концертных залах, то на съемках клипов. Он постоянно вертелся в артистической тусовке и, значит, свой колбасный цех, а вернее, несколько заводов и фабрик, мог вполне иметь только для отвода глаз. Татьяну как осенило — точно, Аркадий Варламович Гандрабура и есть Магнит! Но это предстояло еще проверить. Она незаметно подошла сзади к столику, за которым сидели колбасный король и Алмаз, и громко сказала одно слово: «Магнит!». Гандрабура резко повернулся, за ним обернулся и Алмаз. Предположения Татьяны подтвердились — Аркадий Варламович откликнулся на свою кличку.

— Ты чего орешь? — возмутился Алмаз. — Я чуть оливкой не подавился!

— Огни, — нашлась Татьяна и указала рукой в иллюминатор, — огни, говорю, уже видны, скоро прибудем!

Аркадий Варламович Гандрабура недолюбливал Татьяну, да и вообще женский пол, потому и не был женат, хотя невесты вились вокруг него стаями. Татьяна снова отошла к своему столику и столкнулась со Сметаниным, который встал у нее на пути.

— Я тут поговорил только что с «Бони М». — запросто сказал он, — они из своей каюты слышали ваше выступление, им голос твой, Татьяна, очень понравился. Они хотят с тобой совместно записать песню. Ты как, согласна?

Татьяна заметила, что Сметанин как бы невзначай перешел с ней на «ты» и общается так, словно они сто лет знакомы. Договорился он с «Бони М» о совместной песне — какой делец шоу-бизнеса!

— Может быть, вы еще моим продюсером станете? — с иронией спросила его Татьяна.

— А почему бы и нет? — приосанился Сметанин. — С нефтью и газом разобрался, с шоу-бизнесом как-нибудь разберусь. И еще вопрос можно задать? Почему вы меня, Татьяна, так ненавидите? Что вам лично я плохого сделал?

— Мне лично, как и большинству моих сограждан, вы сделали много плохого тем, что украли у нас нефть и газ, — ответила она, заметив, что он опять перешел на «вы», — и теперь строите себе замки, покупаете самолеты и футбольные команды, жируете, когда большая часть богатейшей страны мира погрязла в нищете.

— Вы, Татьяна, к этой большей части России никаким боком не относитесь, — спокойно сказал олигарх, — вы, так же как и я, избраны богом, вы единственная и одаренная, вы достойны жить хорошо, и вы будете жить хорошо. А весь мир сделать счастливым невозможно, жизнь коротка, надо подумать о себе. И у меня есть к вам деловое и очень выгодное предложение.

Он поставил свой бокал на стол, его тонкие пальцы нырнули в карман белой рубашки, но задержались, ничего оттуда не достав, он же сказал: