Акуна матата, Занзибар! Африканские приключения кота Сократа

Для занятий спортом была выделена отдельная комната. Там стоял турник, тренажёр с горизонтальной лавкой и металлическими перекладинами наверху, лежали гантели разного цвета и размера, скакалки, два мяча – один огромный, как земной шар, другой чуть поменьше – и прочие приспособления. Это единственное помещение в доме, которое так и осталось неотремонтированным с момента моего появления в семье. Его серые стены и потолок были идеально ровными, а поверх бетонного пола лежал линолеум. Когда Петрович его стелил – в тот же год, когда я нашёл своих родственников, – он сказал: «Танюш, пока путь будет так, главное, чтобы тебе было комфортно заниматься. А когда наступит светлое будущее и мы разбогатеем, доведём здесь всё до ума – вместо лампочки Ильича сделаем подвесной потолок с подсветкой, покрасим стены, повесим зеркала, чтобы ты могла смотреть на себя во время тренировок, а на пол уложим ламинат».

Однако за все эти годы светлое будущее так и не наступило. Возможно, оно впереди. Каждый раз, когда хозяева вдвоём оказывались в этой комнате, они смеялись и будто нарочно одновременно произносили одну и ту же фразу: «Только начали жить – деньги кончились». Раньше я не понимал этой шутки, а после того как услышал их разговор об отсутствии денег, до меня наконец дошёл её смысл. Судя по тому бомжу, с которым мы стояли у мясного магазина[14], я понял: финансовые проблемы существуют не только в нашей семье. Хоть люди и говорят, что деньги – грязь, но без них корма не купишь – это даже я понимаю.

Хозяйка направилась в спортзал в сопровождении главного тренера сборной нашего дома. Кстати, она действительно в шутку называет собаку именно так, поскольку та всегда крутится рядом, когда она занимается. А Пушик, как вы уже догадались, – просто новая интерпретация имени Пухи. Видимо, она появилась, когда я был в театральной командировке, во всяком случае, до отъезда я её не слышал. Вообще много чего произошло, пока я отсутствовал. Никак нельзя оставлять дом без присмотра. Мало того что собака умудрилась переночевать в хозяйской спальне, так ещё Татьяна Михайловна стала посвящать ей стихи. Не верите? Я чуть собственной слюной не подавился, когда услышал.

В тот день, как обычно, мы остались дома втроём.

Я увязался за Татьяной Михайловной и её тренером – поспать всё равно уже не получится, а так хоть составлю компанию спортсменам. Моё упражнение заключалось в лежании на гимнастическом коврике. Скажу вам, наблюдать за хозяйкой, когда она занимается спортом, не менее увлекательно, чем смотреть, как она порхает по кухне. Любой молодой человек позавидовал бы ей, если бы увидел, какие выкрутасы она выделывала на турнике. Мало того, что запросто подтягивалась, причём не один раз, так ещё, повиснув на перекладине, поднимала к ней абсолютно прямые ноги. Не хозяйка, а гимнастка.

Какие бы упражнения ни делала Татьяна Михайловна, тренер садился напротив неё, высунув язык, и не спускал ни на минуту глаз. Со стороны казалось, ещё чуть-чуть – и начнёт командовать: «Раз, два, три…» Хорошо, что в этот день хозяйка не прыгала на скакалке, я терпеть не мог это занятие. Не знаю, как она выдерживала столько времени скакать вверх-вниз, периодически то ускоряясь, то замедляясь. Даже я уставал, глядя на неё. Не понимаю, зачем так измываться над своим организмом, да ещё с утра пораньше. Больше всего нам с Пухой нравилось, когда Татьяна Михайловна в конце тренировки стояла на голове. Мы ложились напротив и смотрели на неё, а наглая рыжая морда так и вовсе норовила лизнуть её в нос.

– Звери, вы мне мешаете, – возмущалась Татьяна Михайловна.

И как она умудряется так стоять? Это же уму непостижимо!

Именно в такой позиции и застал нас Петрович, когда вошёл в спортзал.

– Привет спортсменам! – сказал он, подняв руку. – Как успехи, олимпийцы?

– Отлично, – ответила Татьяна Михайловна, по-прежнему стоя на голове.

Если думаете, что хозяин тоже пришёл заниматься, вы глубоко заблуждаетесь. Спорт и Петрович – понятия несовместимые.

– Тань, ты ещё долго? – спросил он, почесав в затылке.

– Я уже закончила, – сообщила она. – Но мне ещё нужно в душ.

– Хорошо, ты делай свои дела, а я пойду пока завтрак соображу, – сказал Петрович. – Яишенку пожарить? Тебе же нужно получить порцию белка после спорта.

– Я буду творог, и лучше свари мне пару яиц, – попросила хозяйка.

Я бы тоже не отказался получить порцию белка после такой изнуряющей тренировки – столько времени наблюдать за процессом, лёжа на коврике.

– А сколько их надо варить? – спросил Александр Петрович.

Я нисколько не удивился вопросу Петровича. Он повар ещё тот. До сих пор помню, как он чуть не спалил дом, когда решил на ужин пожарить картошку. Поставил сковороду на плиту, а сам уселся за компьютер и пропал в нём. Хорошо, что я заметил дым, который столбом валил из-под крышки[15].

– Десять минут, – с усмешкой ответила хозяйка, продолжая стоять вверх тормашками.

– Я тебя жду на кухне, только сильно не затягивай с водными процедурами, а то что-то кушать хочется, – сказал Петрович и вышел из помещения.