Акваланги на дне

– Ладно, Серега, все нормально, – смущенным, извиняющимся тоном проговорил Лешка Дорофеев, глядя прямо в глаза своему бывшему сослуживцу. – Эти бабы… Кто же мог подумать, что так получится?

Он буквально силой усадил очумело стоявшего посреди веранды старлея обратно за стол, тут же наполнил его фужер.

– Эх, как она тебе рожу разукрасила! – сказал Дорофеев, указывая на щеку Полундры.

– Что, сильно?

– Прилично.

Полундра нахмурился, стал ощупывать свое лицо, на котором красовались багрово-красные отметины.

– Ладно, не расстраивайся! – ободряюще сказал хозяин дома, протягивая Полундре фужер. – Ну, побесилась девчонка немного, ну, соседей разбудила. Нам с тобой от этого какая печаль? Свое мы от них получили. Верно я говорю, Серега?

Полундра, не отвечая, осушил свой фужер. На душе у него от всего происшедшего было противно.

Глава 13

От шума подъезжавшего к дому автомобиля оба моряка вздрогнули, настороженно переглянулись. Час был очень поздний, на улице совершенно темно, немногие редкие фонари с трудом боролись с непроницаемым мраком теплой южной ночи. В тихом проулке между коттеджами свет фар подъезжавшего автомобиля показался чрезмерно ярким и пугающим, даже зловещим.

– Черт, менты! – пробормотал Алексей Дорофеев, сердито морща лоб. – Этого нам еще не хватало!

Оба моряка посмотрели друг на друга, как провинившиеся школьники.

– Ты не бойся, Серега, это не она, – продолжал Дорофеев. – Это наверняка соседка милицию вызвала. Есть тут одна старушка-соседка пугливая. Она меня терпеть не может с тех пор, как здесь поселился.

– Что делать-то теперь? – сердито спросил Полундра. – Как я перед женой покажусь с расцарапанной рожей?

– Да нормально ты покажешься! – заверил его Дорофеев. – Сейчас главное – тебе на глаза ментам не попасться, понимаешь? А я один от них как-нибудь отделаюсь.

– Как ты от них отделаешься? Вместе гуляли, так давай вместе и отвечать.

– Тихо, Серега! – торопливо воскликнул Дорофеев. – Думай сам, какую ты дичь несешь!

– Но послушай…

– Не разговаривай, а давай скорей наверх! Там у меня недостроенная мансарда, туда они не сунутся. А я пока с ними объяснюсь.

Полундра скрылся с веранды.

Едва он это сделал, как к калитке, ведущей к дому Дорофеева, подкатил «уазик», однако странным образом без милицейской раскраски. Полундра успел по недостроенной лестнице взобраться на второй этаж, в так называемую мансарду, откуда ему было хорошо видно, как из «уазика» выбрался мужчина в милицейской форме с погонами старшего лейтенанта, открыл калитку и по бетонной дорожке направился к дому, где на веранде его ждал Лешка Дорофеев. Следом за милиционером через калитку прошла брюнетка собственной персоной.

Наблюдая все это сверху, Полундра не верил собственным глазам. «С каких это пор наряд милиции состоит из одного человека? Однако черт его знает, – в растерянности подумал североморец. – Ведь это же Крым, территория Украины. Может быть, здесь так положено, чтобы милиционер на вызов ходил в одиночку?..»

Взойдя на веранду, человек с погонами старшего лейтенанта милиции понимающим взглядом оглядел стол, потом кивнул преспокойно сидящему за ним Дорофееву.

– Добрый вечер. Хорошо сидите?

– В чем дело, начальник? – развязно отозвался Дорофеев, глядя снизу вверх на представителя власти нахально и самоуверенно. – По какому праву вы врываетесь сюда, нарушаете, так сказать, неприкосновенность моего жилища?

– Оперуполномоченный Балаклавского ГОВД старший лейтенант Китаенко, – даже не потрудившись приложить руку к фуражке, представился милиционер. Потом повернулся к брюнетке, спросил ее коротко, кивая на Дорофеева: – Этот?

Та отрицательно мотнула головой.

– Нет. Это хозяин дома. А с ним дружок был, куда-то делся. Это он меня изнасиловал! Схватил за руку, поволок в комнату… Вот, смотрите, какие синяки остались! Я кричала, отбивалась. Не верите, так соседей спросите!

– Так он изнасиловал тебя? – строго спросил оперативник. – А ты не врешь?

– Что значит врешь? – обиделась девица. – Хотите, прямо сейчас на экспертизу поедем. Пусть меня осматривает кто угодно, какие хотите анализы берут. Он спал со мной, сволочь! Не знаю даже, как я теперь родителям на глаза покажусь.

Она захныкала, стала тереть глаза рукой. Оперуполномоченный скривил кислую мину.

– Ну ладно, хорош ныть! – проговорил он сердито. – Плакаться и оправдываться ты перед своей мамой будешь, если она у тебя есть, эта мама. – Он повернулся к Дорофееву: – Это правда?.. То, что она говорит?

– Нет, все врет! – невозмутимо ответил Дорофеев. – Никто ее у меня дома не насиловал, и эту девушку я впервые в жизни вижу!

– Так ты меня впервые в жизни видишь? – завопила девица. – Ах ты, мурло проклятое! Да ты ж сам меня сегодня снял на выезде из Севастополя! Приволок сюда! Ты мне и дружка этого представил, все рассказал про него!

– Рассказал? – заинтересованно переспросил милиционер. – Ну-ка, ну-ка! Что он тебе рассказал?