Акваланги на дне

– Лучше всего не беспокоиться и спокойно отдыхать, – ответил начальник контрразведки. – Попытайтесь не думать об этой истории и не нервничать. А мы уж постараемся принять меры. Какие сможем… Вот. – Он взял со стола листочек бумаги и написал на нем комбинацию цифр. – Это номер моего служебного телефона. Если еще что-нибудь вспомните или что-то случится, звоните, сообщайте. Не стесняйтесь, это ведь наша работа.

Наталья кивнула, сунула листочек бумаги с номером телефона себе в сумочку. Затем поднялась со стула, направилась было к двери.

– Да, и еще. – Кавторанг остановил ее. – Наталья Александровна, сделайте одолжение, о происшедшем и о визите к нам никому не рассказывайте. Особенно какой-нибудь вашей случайной санаторной знакомой. Поверьте, чем меньше людей будут знать об этой истории, тем лучше.

Наталья коротко кивнула в ответ и вышла из кабинета начальника контрразведки флота.

Глава 36

Сумерки теплой южной ночи сгустились над Севастополем, когда роскошный белый «Лексус», освещая себе дорогу фарами, свернул с оживленного шоссе на узкую проселочную дорогу и остановился возле скромного двухэтажного домика на отшибе. Лешка Дорофеев сказал сидящему рядом с ним Абу Али, показывая на освещенное окно второго этажа:

– Вон, в вашем домике кто-то уже есть. Значит, ждут вас.

Солидный турок погасил на своем лице мечтательную улыбку, против воли временами игравшую у него на губах, сказал сухо, деловым тоном:

– Это нормально. Завтра утром в обычное время меня отсюда заберешь. А пока можешь быть свободен. – И он легко, словно мальчишка, выскочил из машины и поспешил к призывно светившемуся окном спальни домику.

Абу Али не удивился, найдя в нижнем этаже дома все комнаты пустыми и погруженными во мрак. Он по лестнице, поспешно перепрыгивая через две ступеньки, поднялся на второй этаж, распахнул дверь – и с открытым от изумления ртом замер на пороге. Потому что на широкой кровати вместо ожидаемого им Азамата сидел толстый, как бочонок, Муслетдин и внимательно и насмешливо смотрел на вошедшего турка.

В тот же момент чья-то сильная рука захлестнула удавку на шее Абу Али, тот захрипел отчаянно, попробовал было сопротивляться, но нападавший был много сильнее его. Через полминуты Абу Али в полуобморочном состоянии повалился на пол. Тогда на рот ему налепили липкую ленту, а на голову надели мешок. Полуживой от страха и удушья Абу Али чувствовал, как стягивают жгутом ему руки за спиной, как тащат его куда-то вниз по лестнице, небрежно, будто мешок с соломой, швыряют в багажник машины. Которая тут же рванулась с места и помчалась куда-то по ухабистой дороге.

Машина остановилась рывком, и турка вытряхнули из багажника. Протащили несколько метров по земле, посадили на какой-то камень, небрежными тычками удерживая полубесчувственное тело от падения, тогда только сняли с головы мешок. Абу Али испуганно огляделся. Он сидел посередине каменистой горной дороги в свете фар стоявшей рядом машины с работающим мотором. Руки его по-прежнему оставались стянуты жгутом за спиной, и едва Абу Али попытался пошевелиться, как горло его снова сдавила удавка, а чей-то грубый и хриплый голос угрожающе произнес над самым ухом:

– Сиди смирно, шакал. И отвечай все, что захочет знать Муслетдин-ага.

Толстый татарин тем временем выбрался из машины, подошел к сидящему на голом камне Абу Али, склонился над ним. В руках он держал, тасуя их словно колоду карт, пачку каких-то фотографий.

– Вот. – Муслетдин развернул перед турком фотографии. – Завтра увеличенные копии вот с этих фотографий будут висеть по всему Севастополю, и на заборах твоей стройки в первую очередь.

На снимках были изображены Абу Али и молоденький мальчишка Азамат, оба голые, в самых откровенных позах, так что ни у кого не возникало сомнений в том, чем именно они занимаются.

– Давай рассказывай, – негромко проговорил Муслетдин.

– Что рассказывать, Муслетдин-ага? Клянусь Аллахом, я ничего не знаю.

Удавка снова сильно сдавила горло турка, он отчаянно захрипел.

– Твоя фирма, которая реставрирует гостиницу, – только маскировка, – не спеша проговорил Муслетдин. – Реальный инвестор этого строительства – одна транснациональная корпорация, занимающаяся электроникой. Я хочу знать, – Муслетдин приблизил свое блестевшее от пота жирное лицо вплотную к едва живому от боли и страха Абу Али, – что ей нужно в Севастополе?

Удавка на горле Абу Али ослабла, и он послушно прохрипел:

– Строительные работы – это только повод для моего легального проникновения в Севастополь. Это только прикрытие.

– Что они хотят? Что ты должен сделать? – настойчиво повторил свой вопрос Муслетдин.

– Поднять из воды одну вещь…

– Откуда поднять? Из моря?

– Нет. Из заброшенного завода по ремонту подводных лодок в Балаклаве.

– Это план того места, где находится контейнер?

Муслетдин сунул под нос турку свой перерисованный от руки план галереи 16-С. Тот с ужасом уставился на клочок бумаги, затем на старого татарина, потом только покорно кивнул.