Аквамарин

— Джесси… Я боюсь того, что стала причиной твоей смерти. Я каждый раз просыпаюсь с мыслью, что если бы я была нормальной, обычной девчонкой, я бы не посмела перечить отцу, лезть на рожон, и позволила бы ему защищать меня от Блейка. Нужно было только открыть рот и все рассказать… — Лив вздохнула, по ее щеке скатилась слеза. — Но я этого не сделала. Я должна была умереть, я, а не ты! Я с самого рождения чувствовала свою непригодность, несоответствие этому миру. Что во мне было? Ничего. Только злоба, агрессия, грубость. Но хуже всего то, что я, не зная ничего об этом, забрала у тебя Джонни. — Лив приподнялась и посмотрела на фотографию Джессики, выгравированную в стене над гробницей. Эти мягкие, спокойные глаза, темные, прямые волосы, красивое лицо, светлая улыбка… — Я знаю, ты любила его больше всего на свете, я видела твои глаза, когда ты смотрела на него… И теперь я люблю его так, как ты. Что со мной произошло? Почему это случилось, я не знаю… Но… Ты прости меня за него. Я не хотела забирать его у тебя, но оказалось, что он тоже меня любит. — Лив нежно погладила гробницу, испытывая боль в груди и чувствуя слезы на щеках. — Надеюсь, ты когда-нибудь сможешь меня простить за все, что я причинила тебе… Джессика.

— Я тебя тоже очень, очень, очень сильно люблю, и ты ни в чем не виновата. — услышала она сзади такой теплый и веселый голос и резко обернулась.

В дверях склепа стоял Джонни, облокотившись плечом о дверную раму и сложив руки на груди, глядя на нее с игривой улыбкой. Лив тоже ухмыльнулась, встала и подошла к нему. Он был как всегда прекрасен в черной, обтягивающей футболке, модной синей кожаной куртке с поднятым воротником, джинсах и неизменных, любимых синих кедах. Его зеленые глаза страстно и любовно горели, глядя на нее, и Лив снова ощутила, как ее окружил пузырь тепла, такой родной, такой успокаивающий и самый любимый…

— Так ты что, болтушка, прикидывался спящим? — шутливо пожурила его Лив. Джонни весело улыбнулся.

— Нет. Просто твой свистящий шепот чуть не оглушил меня, какой уж тут сон… — хитро подмигнул он и получил тычок в плечо.

— А здесь-то ты как меня нашел? — с любовью и огромным удовольствием глядя на него, спросила Лив.

Джонни нежно улыбнулся и, взяв Лив за руку, вывел из склепа, держа курс на стоянку.

— Легче легкого, малышка Лив. Еще вчера я чувствовал флюиды угрызения совести и поэтому…

— Вот же идиотина! — шутливо разозлилась Лив, но Джонни вдруг остановил ее и развернул к себе, как-то странно и проникновенно заглядывая в ее глаза своими искрящимися зелеными.

— Лив. — вдруг серьезно сказал он.

— Не пугай меня, Джонни! Или я тебе так врежу…

Но он вдруг горячо поцеловал ее тем самым мимолетным, но таким волшебным поцелуем, который так любила Лив.

— Я думаю, нам надо пожениться. — вдруг серьезно заявил он.

Лив секунду ошарашено смотрела на него снизу вверх, ощущая дикое счастье, поднимающееся внутри нее, от которого хотелось летать… И она громко захохотала. Ее хохот напугал стаю птиц, спокойно сидящих на ближайшем старом дубе, и, отражаясь от могильных плит и ровной глади озера, взлетел вверх. Джонни закатил глаза, а затем схватил ее за плечи и затряс:

— Да тише ты, тише! Всех… м-м… ворон распугаешь!

— Вот дурилка!!! — хохотала Лив. — Ты мне среди древних трупиков предложение делаешь?? О-очень актуально для меня!! Я же не люблю романтику! — и снова хохот.

Джонни схватил ее за руку и поволок к парковке, злясь на нее. Уже около «Кадиллака» Лив, наконец, успокоилась.

— Ладно, ладно, хорошо, Джонни. — переведя дух и улыбаясь сказала Лив. — Так и быть, я согласна. Но моему отцу будешь объяснять все сам, и только попробуй при нем ввернуть свою дебильную историю про любовь десятилетнего мальчишки к шестилетней дурынде, прошедшую сквозь века до наших дней! Я тебя там же на месте урою, слышишь? — пригрозила ему Лив, садясь в «Кадиллак».

Джонни прыгнул за руль и беспечно пожал плечами.

— А что в этом такого? Очень даже роман…

— Эй! Джессика, между прочим, тоже была его дочерью! И, в отличие от меня, любимой. Скажешь ему, что полюбил меня, когда… — Лив задумалась. — Хм… Когда я так круто взорвала тот ночной бордель «Кабриолет».

— Ты взорвала??? Мы вообще-то вместе это сделали, Оливка! — обиженно, но весело воскликнул Джонни, выруливая с кладбища.

— Какая разница? — беспечно отмахнулась Лив. — Мой отец в любом случае будет в шоке… А твоя мама меня вообще ненавидит.

— Не говори ерунды! После той истории, когда ты в одиночку напала на четверых здоровенных мужиков, чтобы спасти меня, твоя фотография висит на стене у нее в комнате.

— Да, а в моем лице, в окружении маленьких, черных дырочек, торчит красный дротик…

— Ну ты и глупышка, Лив! Теперь я тебя буду так звать…

— Ты у меня землю есть будешь, индюк, если еще раз что-то подобное услышу. А на свадьбу пригласим Чейза Коллинса… И С-4 для фейерверка еще осталось…

— С тобой не соскучишься, Оливка… Кстати, в церковь можем приехать на танке, твой новый друг Трейшоун Джонс нам одолжит…

— Боюсь, отец отменит свадьбу. — в шутку угрюмо сказала Лив, с любовью посмотрев на Джонни.