Акванавты. Неуловимый прайд

Леонид побрел к противоположной стене зала, широкая стеклянная площадь которой была частью прозрачного фасада здания, и посмотрел на город с высоты тридцатого этажа. Искусственные солнца были погашены, и город утопал в разноцветном море огней праздничной иллюминации. Сегодня даже купола энергетических станций, видневшиеся за вершинами хребта, были разукрашены ярко-зелеными полосами. На вершине здания Администрации пылала огромная пурпурная цифра 20.

Леонид услышал рядом шумное дыхание Крамера.

- Значит, так… - проговорил Крамер. - Значит, вся моя трехмесячная работа Юпитеру под хвост? Так понимать?

- Нет. Понимать так, что поработал ты очень полезно. Спасая систему «Физлер», ты доказал ее нежизнеспособность. Маккоубер прав: Проект вступил в какую-то новую, неожиданную для нас стадию своей технологической эволюции. Мы рассчитывали, что дело закончится сравнительно стабильной «камбалой», и придумали для нее «Физлеры». Дело закончилось Роем и этой вот калейдоскопной свистопляской… - Леонид, не оглядываясь, показал через плечо в сторону экрана. - А может быть, даже еще не закончилось. Будем мужчинами, Улаф. Очевидно, от нежизнеспособной системы надо отказываться и немедленно браться за поиски чего-то принципиально нового. Давай трезво оценивать ситуацию. «Камбалы» больше нет, «Физлеров» нет. Есть Рой и есть общечеловеческая потребность успешно развить Ю-Проект. Нужны идеи.

- Нет у меня идей! Понимаешь? Стал бы я спасать систему «Физлер», если бы у меня была хоть одна самая малюсенькая идейка!.. Нет их у меня!

- Идеи будут, - спокойно сказал Леонид.

- А, - сказал Крамер. - Ну это другое дело.

Они помолчали. Стоя рядом, почти касаясь друг друга, смотрели на город. Леонид спросил:

- Скажи мне, Улаф… Ты когда-нибудь видел необычные «космические» сны? Будто ты на незнакомой планете и будто это очень реально?..

- И будто я в плену у трехголовых аборигенов, и будто прекрасная дочь вождя этого племени освобождает меня, и будто мы влюбляемся друг в друга с первого взгляда, и я теряюсь, не зная, в какую голову мне ее целовать. Ты мне зубы не заговаривай. Что будем дальше делать с Проектом?

- Прежде всего нужно выяснить, что по этому поводу думал сам Маккоубер. О состоянии Проекта он знает нечто такое, чего пока не знаем мы.

- Один момент!

Крамер сбегал к своему рабочему столу и быстро вернулся, протягивая Леониду ключ. Леонид взял.

- От сейфа Маккоубера, - пояснил Крамер и демонстративно отряхнул руки ладонь о ладонь. - Покопайся в его отчетных бумагах и увидишь, что он знал, а чего не знал.

- Ты копался?

- Я слишком ценю свое время. Меня больше интересует сам Рой, чем то, что думает о нем Маккоубер.

- А я думаю… Пока ты изучал динамику Роя, Маккоубер заглянул глубже, в самую суть проблемы. И то, что он там увидел, заставило его принять решение уйти из Проекта. Ты хорошо знаешь, что значит для Маккоубера уйти из Проекта. И если он не мог не уйти… - Леонид повертел ключ и спрятал в карман. - Ладно. Бумаги я, разумеется, посмотрю, но потом - это долгая песня. Мне кажется, есть более короткий путь.

- Не обольщайся. Рой - крепкий орешек.

- Рой - бренное тело Проекта. Душа Проекта - Маккоубер.

- К черту Маккоубера! - взорвался Крамер. - Душа Проекта ни разу даже не полюбопытствовал, чем мы тут занимаемся без тебя! Неужели ты близорук и не видишь, что Маккоубер выдохся?!

- Прекрати. Это был крупный ученый.

- Вот именно - был! Последнее время мы работали, в сущности, без его руководства. Это я никому не в упрек, но объективности ради. Мне неприятно говорить такое за спиной Маккоубера, но ты меня вынудил на откровенность.

- Другими словами, ты думаешь, что причина теперешних затруднений…

- Нет уж, уволь, - перебил Крамер. - Я не обязан думать об этом. Ты обязан, ты у нас теперь Маккоубер. Вот ты и думай.

По вершинам хребта прошелся прожекторный луч. Очевидно, прожектор направили с осветительной башни главного космодрома. На вершинах искрился лед, и это было как напоминание о том, что за пределами городской атмосферы царит лютый космический холод. Крамер посмотрел на Леонида сбоку, подышал на стекло и потер его рукавом, хотя стекло было чистым.

- Думай, пожалуйста вслух, - сказал он. - Мне тоже будет небезынтересно.

- Да, - сказал Леонид, - Маккоубер не очень-то благосклонно воспринял нашу идею собрать стержни в единое облако…

- Почему ты вспомнил об этом?

- Я, видишь ли, думаю вслух, если угодно.

- Виноват, - извинился Крамер. - Продолжай. Сейчас ты чем-то похож на Маккоубера.

- Вероятно, уже тогда он опасался, что огромная масса стержневых носителей информации, приобретая компактность, может в один прекрасный момент изменить свои качества. Он одобрил нашу систему не раньше, чем у него появилась обоснованная надежда, что условий для перехода Количества в новое Качество быть не должно.

- Его успокоил мой подсчет расстояний между стержнями в будущем облаке.