Акварель

Чудовище проснулось и отползло к стене, уронив крышку бочка на пол, звонко треснувшую на загаженном кафеле. «Ты кто?» – промычал он как гнусавый теленок. «Вали отсюда!» – приказала я. Обкуренные ублюдки частенько путали «м» и «ж», и увидеть в дамских уборных шатающегося жлоба не считалось редкостью. «Что?» – приходил в себя грязный тип. «Ты попутал!». Перепалка продолжалась пару минут, пока на мой зов не прибежал детина в тертом пиджаке и не поднял ублюдка на копыта. Я ошиблась, когда определила в спасителе охранника клуба. Детина работал на эту сволочь, охраняя его от нахалок типа меня. «Увидите его! Он сейчас сблюет!» – командовала я, понимая, что нахожусь в выигрышном положении. Действительно голова недотепы клонилась к толчку. Детина нагнулся, прислонив колени к кафелю и нагнул голову подопечного в очко, промочив зализанные волосы. Послышался желудочный скрежет и клокочащий рев. Я сморщилась и отвернулась, достала одноразовую салфетку и прижала рот. Слюни вырывались наружу как в приступе эпилептика. Вонь вскружило голову, и я сама чуть не очутилась на кафеле.

Телохранитель пару раз мокнул подонка в толчок, смыл дерьмо, снова мокнул и вытащил за шкирку обновленного, заблеванного, но довольного с невинной улыбкой младенца. Мажор пребывал на небесах, а я осталась без кайфа, не заметив, как выронила порошок на пол. Он тут же смешался с грязью и потерял волшебные свойства. В дерьме очутилась и я по самые уши. Выплевывая мокроту под ноги недоноска, я требовала извинений. Он таращился на меня с видом просветленного старца. Тогда я перешла на охранника и ударила его сумочкой в пивной живот. «Извини за беспокойство!» – проревел он басом, добавив сермяжного мата в адрес клиента. Наносить второй удар я не решилась, догадываясь о возможных последствиях.

«Я Кеша! Для своих – Бизон, – прозрел клиент. – Поехали с нами!». «Пошел ты!» – огрызалась я, целясь острием сумочки в переносицу. До коронной атаки дело не дошло. Заботливый телохранитель выволок мразь из кабинки, волоча по полу, оставляя серо-зеленые следы в стиле граффити.

Спустя час Бизон подошел ко мне, когда я сидела на диване и подсчитывая убытки. Он осмелился угостить меня виски и попросить прощения, успев привести себя в чувства. Тогда я не приняла его извинения. В ту сказочную ночь он был моложе и стройнее, а сейчас походил на Трахтенберга объемом живота и размером брюк, но не остроумием. После мы стали «типа приятели» и ханжески здоровались на вечеринках. Заметив меня, Бизон смущался и норовил улизнуть, вспоминая минуты позора, а я приветствовала его ироничным взглядом и подташниванием под ложечкой. С тех пор я завязала на два года, а сорвалась по глупости, справлялась с депрессией.

Клетка появилась год спустя на каком-то празднике, где я очутилась по чьей-то непростительной шутке. Она поражала нас дурным вкусом, малолетством и до предела гипертрофированной глупостью. Клетка была блондинкой в формах, настоящей пышечкой с пробитой мозговой раковиной, протекающей канализационным стоком с момента рождения. Они подошли друг к другу как Шрек и Феона. Их свела проказница судьба, подарив обоим нежданный подарок. Сошлись, как пазлы детям до пяти лет. Быстро и прочно. Бизон очутился в Клетке в полном смысле этого слова. Она выпускает его только на прогулку только на привязи.

С ней я находилась в абсолютно параллельных отношениях и мечтала отдохнуть в более приятном обществе. Оглядев неразлучных голубков, я отметила, как Клетка похорошела, чуть спустила щеки и бедра, не пугает обтягивающими джинсами и носит широкие платья. Бизон остался неизменным: тот же нахрап и дурость, но пузо не выросло ни на дюйм – плюс.

Несколько слов об их кличках. Смешная история. С Бизоном более – менее ясно – он любил посещать легендарную пивнушку, став ее необъявленным символом. С Клеткой получилось прозаичнее. Как-то раз ей не повезло очутиться на вечеринке в сомнительном месте и в самое неподходящее время. Нагрянули наркоконтроль и полиция нравов. Отдыхающих скрутили, уложили макияжем на пол, а некоторым несчастным подсыпали героин. Досталось и нашей суперблондинке. Вместе с отрядом обличенных проституток ее доставили в лягушатник и продержали в переполненной камере двое суток, пока она доказывала свое благородное происхождение и резала вены об прутья решетки, намереваясь облить всех голубой кровью. Номер с кровопусканием не прокатил, но двое суток полицейские педанты продержали страдалицу-аристократку в клетке. Кошмарная история потрясла всю тусовку. Усилиями предков полиции вставили пендюлей. Один из высших мундиров, затеявших этот маскарад, даже потерял засиженное кресло, но странное прозвище прилипло к невинной девочке, сопровождая ее по сей день в кругах посвященных.

– Привет!

– Здравствуйте, – выдавила я, обиженно уставившись на парочку.

– Давно вас ждем, – сказала Кристина. – Мы уже обсудили детали, так что зря торопились. Не хватает только моего зайчика.

– Зайца? – протянул Бизон. – Сейчас модно заводить домашних тварей.

– И тебя в том числе, – усмехнулась Клетка. – Яна, а ты одна?