Аквариум

Но не сбылось его пророчество. Змеи мне все так же отвратительны. Но все же я могу держать змею в руке. Я знаю, как хватать ее голой рукой. Я знаю, как потрошить ее и жарить на длинной палочке или на куске проволоки. И если жизнь поставит перед выбором, съесть человека или змею, я сначала съем змею.

3

Вертолет оставил нас на заболоченном острове. Кравцова вертолет скоро заберет, а я останусь один на контрольной точке.

— Если группа начнет входить в связь, не организовав наблюдение и оборону, такой группе штрафной час прибавляй.

— Понял.

— За любое нарушение в подготовке шифрованного сообщения снимай с соревнований всю группу.

— Понял.

— Смотри, чтобы пили воду правильно. Воду глотать нельзя. Нужно немного в рот набрать и держать ее несколько секунд во рту, смачивая язык и гортань. Тот, кто воду глотает, тот никогда не напьется, тот потеет, тому воды никогда не хватает, тот из строя быстро выходит. Увидишь, что неправильно воду пьют, смело по пять штрафных минут рисуй, можешь и по десять.

— Я все понимаю, товарищ полковник. Не первый раз на контроле. Вы бы поспали немного. Вертолет через час вернется. Самое время вам. Вы уж сколько времени не спите…

— Да это, Виктор, ничего. Служебные заботы я и за заботы не считаю. Хуже, когда партийное руководство донимает. Везет нам: во Львове между партийным руководством и командованием округа хорошие отношения. А вот в Ростове командующему Северо-Кавказским военным округом генерал-лейтенанту танковых войск Литовцеву несладко приходится. Местные партийные воротилы вместе с КГБ ополчились против него. Жизни не дают. Жалобы в Центральный Комитет пишут. Уже написали жалоб и доносов больше, чем Дюма романов…

— И никто генералу Литовцеву помочь не может?

— Как тебе сказать… Друзей у него много. Но ведь как поможешь? Люди мы подневольные. Уставы, наставления, военное законодательство чтим, не нарушаем… Как ты ему в рамках закона поможешь?

— Товарищ полковник, может, я чем помочь могу?

— Чем же ты, Витя, старший лейтенант, генерал-лейтенанту поможешь?

— У меня впереди ночь длинная, я подумаю…

— Думать вообще-то много не надо… Все уж продумано. Действовать надо. Кажется, вертолет гудит… Это за мной, наверное. Вот что, Виктор, тут на учениях присутствует мой коллега, начальник разведки Северо-Кавказского военного округа генерал-майор Забалуев. Он хочет лично посмотреть прохождение диверсионных групп, но диверсантов своим званием смущать не желает. Завтра он тут с тобой на контрольной точке будет сидеть. Форма у него наша, обычная: куртка серая без знаков различия. В действия групп он вмешиваться не станет. Просто хочет понаблюдать да с тобой потолковать… Если ты и вправду помочь желаешь, предложи…

— Вы думаете, товарищ полковник, что после окончания соревнований мне придется заболеть?

— Я тебе такого приказа не давал. Если сам чувствуешь, что надо, то тогда конечно. Но помни: в нашей армии так просто не болеют, нужно справку от врача иметь.

— Будет справка.

— Только смотри, бывают ситуации, когда человек чувствует себя больным, а врач — нет. Это нехорошая ситуация. Нужно так болеть, чтобы у врача сомнений не было. Температура действительно должна быть высокой. Знаешь, как бывает: сам чувствуешь себя больным, а температуры нет.

— Будет температура.

— Ладно, Виктор. Успехов тебе желаю. У тебя есть чем генерала накормить?

— Есть.

— Только с водкой не суйся… Если сам не попросит.

4

Через девять дней являюсь к полковнику Кравцову доложить, что после соревнований заболел, но теперь себя чувствую хорошо. Он улыбается мне и журит слегка. Тренированный разведчик никогда не болеет. Нужно себя контролировать. Нужно гнать болезнь от тела. Наше тело подчиняется нашей воле, а усилием воли можно выгнать из себя любую болезнь, даже рак. Сильные люди не болеют. Болеют слабые духом.

Он ругает меня, а сам цветет. А сам улыбку свою погасить не в силах. Он улыбается ярко и открыто. Так солдаты улыбаются после штыкового боя: не тронь наших! Только тронь — кишки штыками выпустим.

5

Много у тебя, брат-диверсант, врагов. Ранний рассвет и поздний закат — против тебя. Звенящий комар и ревущий вертолет — твои враги. Плохо тебе, брат, когда солнце в глаза. Плохо тебе, когда ты попал под луч прожектора. Плохо тебе, когда сердце твое галопом скачет. Плохо тебе, когда тысячи электронных устройств эфир прослушивают, ловя твой хриплый шепот и срывающееся дыхание. Плохо тебе, брат, всегда. Но бывает хуже. Бывает совсем плохо. Совсем плохо — это когда появляется твой главный враг. Много еще против тебя придумают всяких хитростей — противопехотных мин и электронных датчиков, но главный враг всегда останется главным. У главного твоего врага уши торчком, желтые клыки с каплями злой слюны, серая шерсть и длинный хвост. Глаза у него карие с желтыми крапинками и рыжая шерсть под ошейником. Главный твой враг быстрее тебя. Он твой запах носом чувствует. У главного твоего врага прыжок гигантский, когда он на твою шею бросается.