Аквариум

Ну а прямо по центру красовалась тоже знакомая картинка из местной мультипликации. Река, втекающая в параллелепипед и вытекающая из него. Только на этот раз стены ящика были прозрачными, внутри было видно пересекающую его реку и мешанину линий, прямоугольников и небольших кубиков. Приглядевшись, я понял, что это город. Самый настоящий мегаполис, с кварталами домов, площадями, парками и улицами. Вот это уже интересно! Даже очень. Наглядная модель нашего бытия, судя по всему. Не зря сюда перся. Надо Насте рассказать, вместе будем думать, хотя выводов уже сейчас в голове целая куча.

Ну и венчал все это великолепие настенной живописи все тот же треугольник с раскосым глазом, который висел над коробкой с городом внутри и внимательно наблюдал.

Все! Сеанс окончен, титры смотреть не будем, пойдем домой. Мне и увиденного достаточно.

Обратно добрался быстро и практически без происшествий. Пробегая двор с хоккейной калдой, издалека заметил Урода, копошащегося около двух трупов своих товарищей. Тот тоже увидел меня и совершил странный маневр. Дико заверещал, и сверкая облезлыми пятками, бросился наутек. Вот это да! Запомнил, сделал выводы.

Настя встретила меня, как вернувшегося с фронта красноармейца. Обнимала, целовала, ругалась…

Про Юлю ей, конечно, сказал, но без подробностей. Просто нет ее больше и все. Но Настя зачем-то выковыряла из моей головы страшную картинку и начала реветь. Вот бабы! Спрашивается, зачем? Долго успокаивал, гладил по голове, потом показал то, что было нарисовано на стене.

– Ты про эту планету знаешь что-нибудь? – спросил я после трансляции. – У меня какие-то странные ощущения, что мне память подтерли. Смотрю на нее и вспоминаю, а что вспоминаю – хрен его знает.

– Странные ощущения? – с усмешкой спросила она. – Да у тебя блок в памяти стоит! И у меня, кстати тоже, ты до сих пор не нащупал чтоли? Я сколько ни пыталась его разломать, ничего не вышло.

– Не понял?

– Ну ты же мне сам рассказывал, что последнее, что вроде как помнишь из нормальной жизни – это лето. Жена с дочкой на турбазе, а ты водку пьянствуешь вечерами. А здесь появился в зимней одежде. А у меня, наоборот, последнее – самое начало весны, а тут оказалась в топике, шортах и шлепках.

Я молча смотрел на нее. Во как. Я тут все бегаю, стреляю, а она головой думает, анализирует, блоки щупает…

– Не понимаешь? Ну ты что, Егор? Ты же умный. Вроде… Стерли нам из головы несколько последних месяцев той, человеческой жизни. Или заблокировали. Наверное, что-то важное тогда происходило, такое, что мы здесь знать не должны. Я все пытаюсь вспомнить, только отрывки или образы какие-то. И все нехорошее. Я итак по жизни невеселая была совсем. А тут прямо горе словно у меня там было. Мелькает всякое, про маму в основном… Как будто случилось с ней что-то…

Я молчал, чувствуя себя реально тупым. Ведь на самом деле. Лето было тогда. Жара, я с похмелья мучился, а сюда по-зимнему одетый свалился. Да и про жену с дочкой тоже всплывает иногда херня какая-то.

– А что касается картинок, – продолжала Настя. – Про планету ничего сказать не могу, не знаю. По поводу Урода и женщины, которые что-то дают Хозяину – догадываюсь…

– Ну ка, ну ка? – чем еще удивит?

– Этот придавленный, Иван Петрович, женщин всех первый насиловал… Пробовал. Искал какую-то особенную. Не находил, остальным отдавал. Господи, меня до сих пор потряхивает… Как вспомню весь этот кошмар. А особенность эта, я думаю, заключалась в способности женщины забеременеть от его поганого семени. Фу!.. Как он там сразу в процессе определял, способна подопытная или нет, я не знаю, но судя по этой картинке, такое возможно. Кто или что там в итоге должно было родиться, я представления не имею, мне про это даже подумать страшно, но его, видимо, должны были принести в жертву этим их Богам…

Она замолчала. Я почувствовал ее страх и отвращение. Как тогда в подвале, накрыл невидимым теплым одеялом, типа, я здесь, с тобой, все хорошо.

– Блин, Егор, помнишь он все твердил, что я точно подойду? А если б на самом деле подошла?! Боже, кошмар какой!

Тут я понял, что мне окончательно перестали нравиться эти самые Хозяева. Более того, я начал их жутко ненавидеть. Хрен с ними, засунули нас в этот ящик, в этот гребаный аквариум, память стерли, эксперименты ставят, изучают. Но то, что они хотели с Настей сделать… Суки! Порву на хуй! Не знаю пока как, но порву! Как Тузик грелку.

Она уловила мою ярость, прочитала мысли и сказала:

– А про аквариум тоже все понятно. Копия нашего Города. Испытательный полигон. Мы в нем живем, точнее – плаваем. А они над нами издеваются по-всякому… Энергия, которая тут все питает, – нечто вроде радиации, только действует на всех по-разному. У кого-то зубы растут, у кого-то – мозг… Только вот река здесь причем?

Река. Широкой       неспешной полосой втекает в прямоугольный искусственный мир, наполненный подопытными кроликами, пронзает его насквозь и бежит по пустынной равнине дальше, к следующему параллелепипеду. И еще дальше, и еще, за горизонт…

– Река – это выход! – вдруг осенило меня. – Это Время, которого здесь нет…

***