Аквариум

Наш кокон ощутимо тряхнуло, хотя он успел подняться достаточно высоко, но мы с Настей не обратили на это никакого внимания. Наши взгляды были прикованы к творившемуся внизу. Одно дело оперировать такими силами в учебном режиме, и совершенно другое – проверить навыки на практике. Получилось очень впечатляюще. Даже чересчур. Пейзаж, который сквозь густые клубы пыли и дыма проглядывал снизу, был похож на последствия страшного стихийного бедствия. Наверное, примерно тоже самое происходит при падении метеорита, вроде Тунгусского. В привычную береговую линию вгрызся огромный залив с бурно плескавшейся мутной водой, которая кружила в ревущем водовороте стволы вековых деревьев. Гранитные громады по краям шли трещинами и падали в волны, остатки леса вокруг неожиданно охватило пламя, побежавшее по следу взрывной волны.

Я уловил сожаление и раскаяние Насти, которая представила себе участь животных, обитавших поблизости, но тут уж ничего не поделаешь. Других вариантов не было. Четыре ублюдка должны были вот-вот порвать нас в клочья, так что выбирать не приходилось.

Ублюдков, кстати, видно не было. Увернуться они точно не успели, я отчетливо помнил прозвучавший в голове отзвук страшного треска, с которым была проломлена их хитрая защита, и видел собственными глазами, как четверка вместе со скалой уходила в рождающуюся бездну.

– Мы их убили? – Спросила Настя, услышавшая мои мысли.

– Вряд ли. – Ответил я, плавно опуская нашу сферу на обугленную землю километрах в трех от берега. – Я, вообще, сомневаюсь, что их можно уничтожить. Только остановить ненадолго. Ты, кстати, не знаешь кто это был?

– Демоны, Егор. – Не задумываясь ответила она. – Демоны из преисподней. Ты даже представить себе не можешь, чего я насмотрелась там, куда они меня запихнули, пока разговаривали с тобой. Ад! Или его преддверие… Хотя, когда мне наконец позволили вернуться, и я увидела тебя, твою душу и все то, что в ней творилось, поняла, что настоящий ад только начинается, потому что ты сам был демоном…

Она замолчала и всхлипнула, словно заново переживая те мгновения ужаса и дикости, которые я заставил ее пережить.

Демоны. А что? Очень даже подходящее определение. Не принципы, не законы, не сущности. А просто и однозначно – демоны. Бесы…

– Прости, Настенька. По-другому они бы не поверили. Я итак до сих пор не понимаю, как смог их обмануть… Скорее всего, мне помогли. Я там столько слоев своего сознания насоздавал, что сам чуть не запутался, где я, а где не я.

– Я понимаю. Ты молодец. Если уж я сразу не смогла тебя раскусить, то… – Настя остановилась. Потом посмотрела мне в глаза и вслух, обычными словами, произнесла. – Это было очень страшно, Егор. Пожалуйста, не делай больше так.

– Хорошо. – Я обнял ее, погладил по густым волосам, посмотрел на сына в ее руках. Ваня спал. – Постараюсь больше до такого не доводить.

Я не стал говорить Насте о том, что на самом деле хотел принять предложение, на самом деле наслаждался показанным мною фрагментом бытия и жаждал его. Заставить себя отказаться от такого было неимоверно сложно, и в моей душе острым ржавым гвоздем засело сожаление об утраченном блаженстве, сомнение в правильности решения.

Но она итак видела меня насквозь.

– Егор. Ты не ошибся. Тебя пытались искусить, но ты устоял. Не знаю – лгали они или нет, не знаю, смогла бы я сама удержаться от соблазна, окажись на твоем месте… Зато я точно знаю, что так правильно. Мне-то ты веришь?

– Да, родная.

Ей я верил. Я тоже видел ее насквозь, и железобетонная вера Насти придавала сил и отгоняла прочь все сомнения.

Наши ноги коснулись хрустящей, почерневшей и дымящейся травы, я убрал защитный кокон, а через секунду мы получили ответ на самый первый Настин вопрос.

Нет. Мы их не убили.

Четырем сущностям больше не было смысла прятать себя за безликими масками, которым наше, к счастью, все еще человеческое подсознание само придавало бы более-менее постижимые для него же черты. Их план не сработал, и скрывать свою истинную суть они перестали. А может быть, просто не могли после обрушившегося на них удара. Такая точка зрения мне нравилась больше.

Небо, уже второй раз за этот безумный, бесконечный день начало темнеть, наливаясь темно-багровым, задул сильный ветер, и ударил гром. В его сухих, трескучих и пробирающих до костей раскатах километрах в пяти от нас из бушующего моря поднимались четыре крутящихся столпа. Все в той же цветовой гамме и в том же порядке – кирпично-красный, желто-белый, черный и синевато-прозрачный. Они равномерно распределились по всей южной стороне горизонта и пронзили низкое хмурое небо, став похожими на огромные, вихляющиеся из стороны в сторону пуповины, связавшие космос с поверхностью планеты.

Зрелище было грандиозным и завораживающим.

А потом раздался голос. Даже не голос, а яростный рев, потрясший все пространство.

– Черви!!!