Аквариум

– Поэтому и бились с вами насмерть там, на стройке, и крики ваши не слушали. Уроды тоже говорить умеют… Ты мне скажи лучше – зачем вы маски-то с очками напялили? Так бы, может, наши увидели, что лица человеческие, по-другому все обернулось…

– Грибы там росли, около парка. – пробурчал я. – На всякий случай, перестраховались. А снимать потом некогда было, вы нам голову поднять не давали. Да и откуда мы, вообще, знали, что здесь такое творится? Чуяли, что место плохое, очень плохое, я даже одного из этих ваших извращенцев в бинокль разглядел… Но чтоб так все было запущено… Это даже для этого сраного мира уже чересчур…

Настя покачала головой, опять спрятала лицо в ладонях:

– Господи, как же все так нелепо получилось! Столько ребят погибло из-за какой-то глупой случайности! У нас же каждый человек на счету был. И с вами, если бы нормально встретились, я думаю, договорились бы по-человечески. Мы бы вам помогли, а вы нам, вон как воевать умеете… А у нас половина мужиков – зеленые, нестрелянные почти. Были… Теперь зато только стрелянные остались. Только мало совсем…

Да уж. И так бывает. Все, одновременно, и виноваты, и не виноваты. У нас с Лешим своя правда, у них – своя. Просто – нелепейшее стечение обстоятельств. Премию Дарвина в студию!

Настя грустно усмехнулась. Видимо, уловила про премию Дарвина.

– И самое обидное, – с горечью проговорила она. –Что только-только привыкла вроде к жизни этой поганой, смирилась, успокоилась. Даже стрелять научилась и драться. Только дух перевела… И тут нате! Уроды поумнели! Меня последние полтора месяца просто трясет все сильнее и сильнее с каждым днем. А твари эти тоже на месте не стоят, эволюционируют, сволочи. Ты можешь поверить, зовут они меня к себе. Манят. Телепаты хреновы! Давит и давит оттуда, со стадиона, беспрерывно! То в панике бьюсь, то хочу все бросить и туда к ним бежать… У Юльки тоже самое. А последнее время вообще глюки какие-то вижу периодически. Этот, Иван Петрович бывший, передо мной возникает, морда бледно синяя, клыки кривые торчат, а глаза… Я не знаю, кто они, Егор, но догадываюсь откуда. Я в глазах его это место вижу… Огонь там и муки вечные… А еще я там вижу, что он со мной делать будет, когда за мной придет. Он мне во всех подробностях показывает…

Снова не выдержала, заплакала…

– Я последние недели просто с ума сходила, – продолжила Настя сквозь слезы. – У Юльки вон хоть парень был, он ее в руках держал, а этот, мой… Слушать ничего не хочет, ему только одно надо… И вспомнила я эту историю про дом родной. Раньше тоже бредом считала, а сейчас решила – пойду. Пусть сожрут по дороге, но хоть просто сожрут, я им еще спасибо скажу… А вчера ты… С пивзавода. Я как услышала, подумала – судьба мне последний шанс дает… А оказалось – просто издевается…

Я молчал. Что тут скажешь…

– И вообще, ты кто такой а, Егор? – неожиданно со злостью спросила она. – Я тебя два дня назад знать не знала, а теперь сижу тут всю ночь душу изливаю! Ты моих друзей убивал, а я сердцем тебя чувствую, как родного, мысли твои читаю… Что происходит то со мной, Господи? Откуда ты такой взялся?..

– С пивзавода, – тупо ответил я, офигев от слов про сердце и родного.

Мне в голову ударила пустая баклажка.

– Издеваешься, зараза? – она подбежала ко мне и начала колотить по лицу, голове, спине. Я терпел. Было почти не больно, а даже как-то приятно. Наконец угомонилась, снова зашлась в слезах. Я прижал ее свободной рукой к себе, уже по-настоящему, она пыталась отстраниться, потом как-то вся обмякла, крепко обняла меня обеими руками, сложила голову на груди и застыла. От нее пахло Счастьем…

Никогда бы не поверил, что час сидения в темноте на ледяном полу, прикованным к трубе, раздетым и избитым, станет для меня лучшим часом за все четырнадцать месяцев моей местной жизни. Настя прижималась ко мне, а я обнимал ее, чувствуя исходящие потоки тепла и чего-то еще, давным-давно мною забытого, но очень хорошего и настоящего. Мы о чем-то разговаривали, она спрашивала обо мне, я отвечал. Рассказывал вкратце свою историю после появления здесь. Это была очень необычная беседа. Мы говорили вслух тихим полушепотом, иногда, сами того не замечая, переходили на какой-то другой мысленный способ общения, где почти не было слов, но были образы. Яркие, многогранные, с легкостью объясняющие все, что так сложно выразить словами. Потом замолчали. Наслаждались тишиной и близостью друг друга.

Откуда я взялся?!.. Откуда ты взялась, подарок судьбы по имени Настя? И что творишь с суровым, злым мужиком, которому правда всего год от роду, превращая его в разомлевшего от нежности идиота? Кто нас с тобой свел и зачем? И не эта ли встреча стала толчком для всех тех изменений, которые произошли буквально за ночь со мной и с тобой?

Я думал, она уснула. Но нет, на шестьдесят второй минуте счастья, она вдруг очень романтично пробурчала:

– Эх и воняет от тебя, Егор!