Аквариум – 3

В Москве обратили внимание на знакомого Лобкова и на передаваемую итальянцем информацию, положительно ее оценивали. Из Центра стали поступать дополнительные задания, просили уточнить отдельные моменты, выяснить и установить новые данные. Руководство разрешило выплачивать Спарелли вознаграждения за передаваемые документы в размере предоставляемых резиденту прав. На участке в Центре итальянцу присвоили кличку «Красавчик», зачислили в число разрабатываемых. Кое-кто уже потирал руки в предвкушении вербовки натовца, нетерпеливые поговаривали о том, что пора сверлить дырки в мундирах. Начальнику направления капитану первого ранга Климовчуку уже снились по ночам адмиральские погоны. Остряки поговаривали, что он уже сшил себе новую форму и часто, придя домой после работы, снимал штатский костюм, который ненавидел, но как «крышевик» обязан был носить, облачался в адмиральский мундир и прохаживался по своей просторной трехкомнатной кооперативной квартире, посматривая на себя в зеркало.

Лобков тоже повеселел, зная реакцию Центра на свои дела. Омрачала настроение только Валька. «Черт меня дернул, – думал он, – связаться с этой стервой».

Между тем в Лэнгли некоторые нетерпеливые начальники считали, что плод созрел и пора его срывать, но Кирилл не спешил, зная, что в разведке самое скользкое место – это женщины. Учитывая слабость Лобкова к слабому полу и его жадность, Людерсдорф решил устроить ему еще одну проверку на прочность. Он договорился с МИ-5[13] о выделении в его распоряжение агента-женщины, зная, что англичане большие мастера подставлять для вербовки красивых особ.

В одном из загородных супермаркетов по пятницам иностранцы делали покупки, запасаясь продуктами на неделю. В такой день Лобков, задержавшись на работе в посольстве, приехал перед самым закрытием магазина. Народу было немного, редкие покупатели лениво катали свои коляски между рядами, заставленными продуктами, брали в руки упаковки, долго их рассматривали, стараясь разглядеть цену, вертели их так и сяк, ставили на место или бросали в свои коляски. Подкатив свою тачку к кассе, у которой выстроилась очередь в два-три человека, помват[14] встал за женщиной. Она, обернувшись, очаровательно ему улыбнулась, и они поприветствовали друг друга. Он давно обратил внимание на эту красотку. Иногда они встречались по пятницам в супермаркете. Она отличалась от местных женщин белизной кожи, голубизной больших глаз и светлым цветом роскошных волос. Лобков подумал, увидев ее впервые, что она из Скандинавии. Расплатившись у кассы, он выкатил свою нагруженную коляску на площадку у магазина, соображая, как удобнее выгрузиться у запаркованной машины, и чуть не столкнулся с белокурой «скандинавкой», которая стояла и беспомощно оглядывалась по сторонам, отыскивая кого-то. Ее лицо выражало озабоченность, растерянность и тревогу.

Проезжая мимо, Лобков участливо спросил:

– Что-нибудь не так, мисс?

– Миссис, – поправила его женщина.

– Извините, – продолжал Лобков, – не нужна ли вам помощь?

– Да нет, спасибо, думаю, сама справлюсь. Подруга должна была подъехать и забрать меня, но что-то ее долго нет, и это меня тревожит. Наверное, задержалась в посольстве.

– Ну, это не страшно, я могу подбросить вас, – услужливо предложил Лобков.

– Ой, вы так любезны, но стоит ли беспокоиться, – отвечала, мило улыбаясь, блондинка. – Вы, вероятно, сами спешите?

– Да нет, пустяки, – отвечал Лобков.

Погрузив пакеты в багажник, они тронулись. По дороге познакомились. Выяснилось, что Элизабет, как назвалась женщина, работала в английском посольстве по двухгодичному контракту и занималась делопроизводством.

Затем наступила очередь Лобкова отвечать на вопросы.

– Вы, я вижу, судя по номеру машины, дипломат, немец или швед?

– Нет, – ответил Лобков, – не угадали, я русский, работаю в советском посольстве помощником военного атташе.

– Русский? – сильно растягивая первый слог и налегая на него, переспросила незнакомка.

Лобкову показалось, что при слове русский молодая женщина как-то боязливо съежилась, глаза расширились и округлились, в них появился неподдельный испуг, улыбка застыла на ее пухлых губах. Она, по всей видимости, и не пыталась скрыть свой испуг.

– Вы знаете, – оправившись от замешательства, вновь начала Элизабет, – извините, я впервые встречаюсь с русским. Как это интересно и любопытно!