Акватория

Рем затих согреваясь. Клонило в сон. Она достала из шкафа другую бутылку — вытянутую, с узким горлышком. Вино. Наполнила бокал и протянула. Он отхлебнул половину первым же глотком. Приятное, терпкое, сухое — его любимое. Глаза заблестели в свете огня. Ощущение неги распространялось в сознании, и пленник впервые за долгое время отдыхал. Укол совести возвратил к реальности, и он выпрямил спину.

— Моя подруга. Где она? — серьёзно спросил, зная, что ответит целитель.

— На дикой горе запрещена дружба с Магнусами, — вертела беспечно бокал в руке. — Никого больше не спрашивай.

— Где она?! — крикнул, вскочив и разлив вино. Амина поперхнулась и медленно поднялась следом.

— Там же, где держали тебя. Послушай, Рем, — посмотрела по-доброму. — У тебя один путь — с ними в ногу. Иначе…, — опустила глаза. — Твою подругу ничто не спасёт. Она жива только потому, что новеньких отправляют в Снеж.

— Когда её отправят? — затрясся всем телом, в затылке стучало.

— Я и так сказала слишком много. Надеюсь, не выдашь. — Он отрицательно закачал головой.

В дверь постучали, и на пороге замаячил Оливер. Рыжий расплылся в широкой, гнилой улыбке и забрал его с собой. По пути отчитал, ведь ему пришлось обойти все дома. Но наказывать строго не стал. Рем прошёл мимо Камы, косившейся из кухни, и лёг в кровать. «Видимо, Оливер знает о пристрастиях второй половинки», — невесело подумал он и начал вспоминать Амину, силясь преодолеть чувство стыда.

Еще два семиднева пролетели незаметно. Он жил в городке дикарей уже Морн. Так назывался троекратный семиднев. Не высовывался, внимание не привлекал, а по вечерам забегал в гости к Амине. Они сидели молча и пили вино. Иногда болтали о прежних временах. Он узнал, что девушка из неполной семьи. Растил отец. Мать сбежала, не вынесла позора. Такое часто случалось. Взгляд целителя потух на мгновение, и снова зажегся, когда она заговорила о службе.

— Почему ты с дикарями? — спросил резонно, наблюдая страсть к своему делу. Амина отвернулась, пряча слёзы.

— Я не бежала. Меня похитили во время набега. За свою приняли. Как узнали, что целитель — определили лечить и штопать раны, — поморщилась с отвращением.

Рем проникся к девушке. Будоражила её одержимость службой и любовь к родным местам. Она напоминала его самого, когда был помоложе и получал удовольствие от вылазок. А как же иначе? Другого ничего ведь не видел. Как и она.

Он спешил в домик Оливера. Не существовало определенного времени для отбоя, а потому тот мог в любой момент сорваться на поиски. Хоть и так знал, где искать. Воздушный поток подхватил дверь, и та громко хлопнула. На кухне послышался забористый кашель. Хотел ускользнуть наверх, но рыжий окликнул. Скривив лицо, направился к нему. Оливер сидел за столом с бутылью самопала, закуской были мясо и яйца. Рем облизнулся, последние богаты белком и ценились на вес золота.

— Опять у неё пропадал? — бубнил Оливер. — Хоть понюхать дала? — зашёлся в отвратительном смехе, прерываемым кашлем. Рем молчал, желваки проступили на лице. — Сегодня плохой день, дружище. Пришло письмо из Снежа. Скоро вылазка, — язык заплетался. — Ненавижу мерзлую землю! — стукнул кулаком по столу и отключился.

Он стащил яйцо, быстро очистил и затолкал в рот. Вкус был восхитительным. А после юркнул в комнату, забрался в кровать, и думал.

Солнышко касалось лица. Рем закрыл глаза и чуть-чуть постоял, приветствуя новый день. Как вдруг в него кто-то врезался, сметая с ног. Падение оказалось неудачным, он ударился о камень и рассек висок. Восстанавливая фокус, разглядел Магнуса, который трясся от страха, свернувшись в клубок. Подлетели двое: первый — высокий, лысый, носатый, с минимальным количеством зубов во рту; второй — низкий, тощий, с пухлыми губами и вваленными в череп глазами.

— Извини, парниша! — прогнусавил низкий. — Жак, — протянул руку, и поднял на ноги. — А это Тим, — кивнул на друга. — Ты что немой?

— Нет, — растеряно отвечал он, поглядывая на Магнуса.

— Хочешь отвесить ему?! — засмеялся Тим. — Длинный заслужил!

— Да, да! — вторил Жак. — Давай! Накерни разок!

Рем сжал кулаки, тяжело дыша. Меньше всего ему хотелось причинять невинному боль. Он и сам был несправедливо отлучён от благ и сослан ловить чудищ, но никогда не желал издеваться. Особенно над теми, кто слабее. Однако стражи ждали реакции, и он был обязан её предоставить. Не одну ночь добивался расположения Оливера. А тот, на минуточку, являлся здесь главным. По крайней мере, пока. Устои дикарей переменчивы. Размахнулся и всадил ногу Магнусу в живот, тот взвыл. Стражи разразились аплодисментами и обняли, как старого друга. Никогда ещё он не пребывал в столь омерзительных объятиях.

Вечерком собирался к Амине. Решил, что сегодня во что бы то ни стало вытянет из неё информацию. Они подружились, и он мог попробовать этим воспользоваться. В дверях его поймал Оливер.

— Постой. Давай-ка без целителя, а Рем? Идём в моё место. — Он медленно поплёлся за рыжим, понимая, о чем идёт речь.