Al Azif. Книга II

Дальнейшие события я помню не совсем внятно. Я бежал. Я звонил в такси, я ехал в другой город, а потом опять ехал. Я даже не знаю, снял ли я входную дверь с сигнализации и в котором часу я покинул пост. Сейчас я сижу в месте, которое показалось мне максимально безопасным. Иногда кто-то стучит в мою дверь, иногда даже настойчиво, но у меня нет глазка, и я не хочу выяснять, кто и что от меня хочет. Человек, который предоставил мне это убежище, лично унёс всё, что я и Фрэнк засняли, в полицию, вместе с дневником. Не знаю, к чему это привело. Я не хочу туда возвращаться, и не хочу даже касаться информации о том месте. Я лишь знаю, что здание ещё стоит, хотя, в моём представлении, подобное богомерзкое место должно быть стёрто с лица Земли. Дальнейшие события были все в кашу, но видео то я запомнил на всю жизнь.

Я зарядил телефон Фрэнка, включил его увидел усатого седого мужчину и его жену. Оба примерно одного возраста. Далее я зашёл в папку с видео, где, краснея начал перебирать различные домашние записи, пока не увидел нужное мне. Фрэнк дошёл до подземной церквушки, зашёл в следующее помещение, затем прошёл через него, снимая хлам по углам, как и я же. Он молчал, лишь громко сопел от напряжения, но кажется я слышал удалённые крики Грэма на записи. Та дверь… Она была открыта. Фрэнк потянул за ручку, перемазавшись в слизи, и вытер руку об штаны. За дверью были старые каменные ступени, ведущие вниз. Очень скользкие ступени и Фрэнк держался за лестницу, чтоб не сломать себе шею. Постепенно камень превратился в глину, из которой были сделаны уже и стены. Теперь уже точно – я слышал крики. Фрэнк их тоже слышал, весь спуск бормоча под нос, чтоб Грэм его ещё маленько подождал, пока тот кричал что-то нечленораздельное. Иногда просто выл. Это не было похоже на крики боли, но попахивало безумием. Фрэнк на тот момент уже периодически ругался, что проклятый наркоша и его с ума сведёт. Так, спустя некоторое время ковыляния по глине, Фрэнк добрался до самого конца. Его фонарик высветил Грэма, который, прихрамывая уходил куда-то вдаль. Фрэнк его звал, но тот не откликался.

Внезапно начало происходить нечто одновременно поразительное и омерзительное. Это абсолютно не стыковалось с моим миропониманием. Грэм просто упал и завыл от боли, будто поняв, что его нога повреждена. Фрэнк, видимо подумал схожим образом и побежал было на помощь, но тут увидел, что стенки тоннеля, где они оба оказались, пульсируют. Тоннель изгибался и заполнялся какой-то жижей и слизью. На видео чётко просматривалось, как глина отваливается от чего-то более мягкого, немного розоватого, и тут у Фрэнка сдали нервы, и он начал пятиться. Впрочем, он продолжал снимать, и я увидел, как Грэм покрывается чёрными пузырями, как шипит жидкость под ним и вокруг него, как он медленно растворялся в секрециях существа гигантских размеров. Кожа Грэма лопнула, мышцы таяли будто мыло. И Фрэнк побежал, теперь издавая нечленораздельные вопли уже самостоятельно. Где он теперь – вопрос, конечно, сложный. Не думаю, что он хочет, чтоб его нашли, если он жив, а разум не оставил его. Как не хочу и я. Я просто хочу знать, что подо мной нет тайных пор, гигантских пещер, что полны трупного яда Земли.

Наша служба

Мы часто можем слышать по радиорекламе, видеть по телевизору, и даже читать в интернете, что, мол, всем-всем-всем, строится жилой комплекс. Доступная цена, выгодные кредиты, чистые и светлые квартиры. Самое поганое в этом, когда слышишь про чистые и светлые квартиры. Мне всегда казалось, что этот эпитет надо запретить какой-нибудь конвенцией, ещё пока я жильё себе снимал. Во-первых, они были грязные и засранные. Во-вторых, можно подумать, кто-то скажет, что у него квартира плоха. Хвала высшим силам, мой батя успел в девяностых отхватить бесплатную квартирку, одним из последних попав в доипотечную эпоху. Он не нуждался в квартире, родители жили в отличной трёшке, в центре Москвы, которая, правда, сейчас уже не существует, но это отдельная тема. Сейчас я говорю о том, что молодой мент Владимир усадил свою пятую точку на табурет, который стоял в его собственной квартире, едва устроившись на работу. Да, это не было Москвой, но мне досталась отличная старушка годов восьмидесятых, вроде бы, а не коробка в огромном многоэтажном жилом комплексе с жильём для молодых семей. Районы огромных нео-хрущёвок на тысячи человек. С чистыми и светлыми, разумеется, квартирами. Клетушками. Ящиками. Бетонными макинтошами. Я бы никогда не касался новых муравьиных районов, да вот наступили «нулевые», и эти филиалы Ада начали множиться, закрывая потребность в жилье тем, у кого была потребность в деньгах, а уже не очень молодой, в силу работы, следователь Владимир ездил в это всё, окунаясь с головой в эстетику семейного счастья. Затем на горизонте замаячил 2010, и народ уже и вовсе свято верил, что поселиться в таких местах – отличный выбор.