Al Azif. Книги I-III

С этими мыслями я вышел с кладбища, и отправился в сторону той части окружающего меня леса, где батя, в своё время хотел найти выход из ситуации, а нашёл вход в мир безумия. Я брёл вдоль нашего поля, заросшего травой, которое когда-то стало бесконечным. Наградой на финише стала коряга. Я уж не знаю, была ли это всё та же коряга, о которой рассказал отец, но сидеть на ней было можно, чем я и воспользовался. Полено было очень мощным, и не было понятно, откуда оно вообще здесь взялось, так как вокруг росли достаточно молодые деревца. Как бы то ни было, а его начало конца уже было положено, ведь насекомые глодали его правую сторону, что есть мочи. Бог знает, сколько времени им понадобится.

Позади послышались шаги. Обернувшись, я увидел, как ко мне выходит мужчина крепкого телосложения, лет сорока возрастом. С ним было ружьё, а плечи оттягивал тяжёлый рюкзак. Я сделал вывод, что это Василий, про которого мне сказали. У меня были мысли, зайти к нему, расспросить его, но я так и не продумал, что именно я буду спрашивать. Не хотелось бы грузить незнакомых людей ахинеей про бессмертный домашний скот.

– А я уже и не думал, кого здесь увидеть! – пробасил охотник, – Настоящая мёртвая зона, людей сюда годами не заносит.

Он подошёл поближе, я встал и протянул ему руку. Он пожал её своей огромной ладонью. Как у великана.

– Меня Антон зовут. Мы тут когда-то жили, – сказал я.

– А я Вася. Василий. Васёк. Как хочешь. Как удобнее. Как говорится, только в печку не ставь. Ты понимаешь. Чего припёрся-то?

– В деревню-то?

– Да что в деревню, что в лес этот. Нечего тут особо делать. Разве что птицу стрелять. Да зайца.

– А это вообще законно?

– Чё приехал, спрашиваю? – он усмехнулся.

Мы сели на корягу. Он достал фляжку с неким напитком и предложил мне. Я согласился – планов вести машину в ближайшие стуки не возникало. Покопавшись в рюкзаке, он дополнил картину кружкой, хлебом и салом. Часть напитка из фляги, он налил в эту кружку, и подал мне. Я попробовал. Мне явно предстояло иметь дело с самогоном, выходящим за пределы классического сорокаградусного предела, но это было даже интереснее. В алкоголе явно чувствовался вкус каких-то трав и ягод.

– Жена делает, – Василий протянул флягу, чтоб чокнуться – Я рецепта даже не знаю. Всегда одинаково гонит. Мне нравится.

Метал звонко стукнул. Ещё пара глотков пустила потоки огненной воды по организму, разогревая мою говорливость. Смысла в закуске было не очень много – напиток был великолепный, так что я начал свой рассказ, местами сбиваясь, но стараясь передать какую-то логику действий.

– То есть ты даже не особенно знаешь, что ты тут ищешь?

– Если сны из детства что-то значат, если батя не объелся тут каких-то грибов, то где-то здесь суть моих кошмаров.

– А ты не боишься, что кошмары станут сильнее? Вероятно, даже ощутимее. Ты можешь случайно коснуться ту сторону пальцами.

– В смысле?

– Не знаю, ел ли твой отец что-то или пил, но я тут часто нахожусь. Порой и зимой. Это место очень странное. Какая-то доля правды есть в твоих рассказах.

Он зажевал кусок сала и залил его сверху новой порцией алкоголя.

– Ты сколько собираешься здесь пробыть?

– Завтрашний день ещё. Послезавтра думаю уехать.

– Тогда всё не так и плохо. Как я сказал, я тут частый гость, и вижу порой всякое. Примерно через неделю, если мои подсчёты верны, здесь должно начаться настоящее свето-представление. Небо раскрашивается какими-то дикими цветами, а лес становится просто непроходимым, и деревья уходят куда-то вверх, будто они это небо подпирают. И листва, и хвоя практически чёрные в такие дни. Я один раз видел, а потом бежал так, что ружьё потерял. Долго я его искал потом, и нашёл на другом конце деревни, вообще. Не знаю, как так получилось.

– Убегал от этого леса и неба?

– Не только. Там внутри, в лесу, появляется что-то. И звуки такие странные. Я полностью это нечто никогда не видел, да и рассматривать не хочу. И тебе не советую. Больно ты близко рос с какой-то чертовщиной. Мало ли что.

Мы допили самогон, говоря уже об иных вещах. Василий пригласил завтра в гости. Обещал приготовить какую-то дичь. Я был очень даже «за», припоминая, что у меня в машине должна валяться бутылка неплохого коньяка, которую я так кому-то и не подарил. Пошатываясь, я брёл домой, смакуя во рту вкус копчёностей, усиленный крепким напитком.