Ал-Гебра

Алгебра была последней парой, Виктория Игоревна, войдя в аудиторию, объявила, кто хочет, может идти домой, только без шума и очень тихо, остальные пусть сидят и занимаются своими делами, но без галдежа. Осталось человек пять, среди них я. У меня не было никакого желания идти в общагу, где меня мог поджидать Бес со своими дружками. Осталась Ирка, у которой было свидание после пар. Вид у Виктории Игоревны был уставший, она села за свой стол и о чем-то задумалась.

– Виктория Игоревна, вам нездоровится? – спросила её староста Ленка Мальцева.

– Всё хорошо, Лена, я просто не выспалась.

– У неё есть парень – шепнула мне на ухо Ирка.

– С чего ты взяла – спросил я её, ощутив, внутреннее беспокойство.

– Когда я провожу ночь с парнем, особенно новым, я тоже потом квелая целый день,– с видом знатока ответила она.

Я понял, что во мне закипела ревность.

– Кстати, ты слышал, что произошло с Виктором Крестовым? – уже не шепча, спросила она.

– Да. Это несправедливо.

– Причем тут справедливость?

– Как причем? У него жена только родила, он директор завода, член КПСС, награды у него есть, и он, кстати, ребёнка утопающего спас. А тут раз, и сгорел. Несправедливо.

– А по мне, так он не просто себя сжёг, видимо грешок за ним какой-то – возразила Ирка.

– Все-то ты в людях плохое хочешь найти. В партию бы его не приняли, если что плохое за ним числилось, – возразил я.

– У меня опыта побольше, чем у твоей партии. Бывает, начинаешь с парнем встречаться, он весь такой джентльмен, культурный, а как своё получит, в раз меняется, начинает из него такое вылазить, что офигеваешь, где он в себе это хранил в таком количестве. И все «суси-пуси» куда-то деваются, и понимание как след простыл. Так и охота иной раз врезать чем-то тяжёлым по башке, пока спит да слюни на подушку пускает после того, как своего добился! – Ирка со злостью стукнула ладонью по парте.

– Зачем сразу по башке? Ты поговорить не пробовала? Может, у вас недопонимание, объясни, что тебе надо, и он поймет, что не прав.

Я затылком почувствовал взгляд и понял, что Виктория Игоревна слушает наш разговор. Это меня смутило, я замолк и уткнулся в учебник, а Ирка начала рисовать в тетради прекрасного принца. Пара закончилось, и все разошлись. С окна второго этажа был виден вход в общежитие. Да, меня там явно караулили. Я решил переждать в технаре, и сел на стул в вестибюле, надеясь, что бесовской компании скоро надоест подпирать стенки общаги, и они уйдут восвояси. Вскоре меня одолела дрёма.

– Ты подойди, объясни, что они не правы, – услышал я голос Виктории Игоревны, – Или до утра так сидеть будешь?

Я не знал, что ответить, хотя попытался, и, наверное, был похож в этот момент на рыбу, которая глотает воздух.

– На, держи сумку с продуктами, я тут по дороге на работу успела в гастрономе урвать кое-что, пойдем, до дому меня проводишь, а то меня совсем покинула жизненная сила.

Мне ничего не оставалось, как повиноваться. Спускаясь по ступенькам крыльца технаря, я чувствовал спиной что Бес и его дружки видят меня. Некоторое время мы шли молча.

– Был один человек, рисовал картины, любил животных, даже мяса не ел, заботился о людях свой страны, в общем, окружающие в нем души не чаяли. Но случилось так, что он умер от отравления. Справедливо? – спросила она.

– Наверное, нет – ответил я и пытался придумать весомый и умный аргумент, но не успел.

– Его звали Адольф Гитлер.

– Ну, это уже меняет картину, он был ужасным человеком, фашистом и убийцей ни в чем не повинных людей.

– Видишь, как дополненные сведения изменили твое отношение к человеку, а если бы ты узнал о Крестове что-то ужасное, поменялось ли бы твоё мнение относительно справедливости его смерти?

– Всё-таки такая смерть, как самосожжение, думаю, перебор, это…

– А если бы, например, ты узнал, что он насиловал и убивал детей? – сказала она, перебив меня, и внезапно остановилась.

Я замолчал, Виктория Игоревна держась за меня, закрыла глаза, и мне показалось, что она вот- вот упадет, и я уже было собрался её ловить.

– Жизненных сил не хватает, – сказала она, открыв глаза, и пошла дальше.

Мы зашли в частный сектор, где фонари светили через один, а то и через два. Не самый приятный район, я периодически оглядывался, дабы убедиться, не направился ли за мной следом Бес со своими дружками.

– А у вас есть парень? – спросил и сам испугался вопроса, слова сами вылетели без моего разрешения.

– Что значит в твоём понимании наличие парня, как это проявляется?

Она повернулась ко мне и убрала рукой волосы с лица, как бы демонстрируя свой шрам.

– Это человек, который заботится о вас, думает о вас, – и, смущаясь, добавил, – и любит вас.

– Хм. Тогда получается, что в данный момент жизни у меня есть такой парень, и это ты, – прищурив один глаз, она посмотрела на меня, ожидая моей реакции.

– Вы шутите, Виктория Игоревна!

– Игорь, я абсолютно серьезно. Или ты против? – она впервые назвала меня по имени, – и давай договоримся, вне моей работы не будешь меня звать по имени отчеству, я просто Виктория, – она улыбнулась.

– Хорошо, Виктория.

Я боялся закричать от радости. Она взяла меня под руку.