Ал-Идриси о странах и народах Восточной Европы

Географ отдавал себе отчет в том, что его знания о Земле и ее обитателях не безграничны, поэтому он отмечал те явления и объекты, которые были ему неизвестны. Ал-Идриси пытался установить достоверность тех или иных сведений, включаемых им в состав «Нузхат ал-муштак». Критерием истинности сообщения являлись: собственные наблюдения и впечатления географа; рассказы очевидцев — купцов и путешественников; общеизвестность того или иного факта; отсутствие разногласий между разными источниками относительно какого-либо объекта, явления или события; мнение ученых-предшественников; доводы разума. В странах Восточной Европы ал-Идриси не бывал, поэтому в соответствующих разделах «Нузхат ал-муштак» нет и указаний на то, что он видел собственными глазами. Тем не менее авторское отношение к информации можно обнаружить и в этих частях сочинения, хотя в целом оно менее четко выражено, чем в других секциях «Нузхат ал-муштак».

Метод ал-Идриси включал в себя сопоставление сведений из различных источников, что не всегда приводило к предпочтению одних данных другим. В ряде случаев информация нескольких источников, невзирая на их разновременность, сводилась географом воедино.

Идентификация топонимов

При анализе географических сочинений основной исследовательской проблемой — по крайней мере для историков — является идентификация топонимов, упоминаемых средневековыми авторами.

Локализация части топонимов, встречающихся в сочинении ал-Идриси, достаточно очевидна. В относящемся к Восточной Европе материале источника таковыми являются большинство наименований населенных пунктов Северного Причерноморья. Арабская передача известных по другим источникам греческих, древнерусских, итальянских или тюркских форм названий северопричерноморских городов в сочинении ал-Идриси, как правило, столь точна, что их интерпретация не вызывает сомнений.

Наряду с такими очевидными случаями, когда между топонимом источника и реальным пунктом можно легко установить прямую связь, в сообщениях ал-Идриси фигурирует целый ряд топонимов, традиционных для арабской географии, что, разумеется, необходимо учитывать при их идентификации. К примеру, ал-Идриси приводит популярный у арабских авторов с X в. рассказ о трех группах русов, перечисляет известные еще по источникам IX в. наименования хазарских городов, а также использует оронимы, встречающиеся в арабских переработках Птолемея. Ал-Идриси по ходу изложения нередко ссылается на данные мусульманских авторов, но даже если в источнике и нет таких отсылок, то для современного исследователя, знакомого со средневековой арабо-персидской географической литературой, в большинстве случаев не составит особого труда установить источник сведений ал-Идриси, передаваемых по традиции.

В то же время идентификация большинства топонимов, упоминаемых ал-Идриси, не столь ясна. Виной тому и специфика арабской графики (когда одна графема может обозначать несколько букв в зависимости от количества и места постановки диакритических точек), и отсутствие сопоставительного топонимического материала в других письменных источниках, а также недостаток или противоречивость приводимых в источнике сведений географического характера о каком-либо населенном пункте, горе, реке или озере.

Попытки локализации подобных топонимов на практике нередко сводятся к тому, что исследователи отдают предпочтение тем или иным аспектам информации географа о каком-либо объекте, оставляя без внимания остальные. В особенности это касается работ невостоковедов — археологов, русистов, литературоведов, — обращавшихся к анализу отдельных сообщений ал-Идриси о Восточной Европе. Крайним выражением такого подхода является методика К. Миллера, который попытался идентифицировать нанесенные на карту ал-Идриси топонимы путем прямого переноса его данных на современную карту, совершенно игнорируя при этом текстовую часть сочинения географа [MA, Bd. II].

Среди успешных исследовательских методик локализации топонимов, выработанных за многолетнюю историю изучения сведений ал-Идриси, следует отметить следующие. Во-первых, целесообразность анализа данных географа о населенных пунктах не по отдельности, а целыми маршрутами — так, как они представлены в тексте сочинения. Еще В. Томашек — на примере сведений ал-Идриси о Балканах — обратил внимание на тесную связь отдельных сообщений географа с направлениями торговых маршрутов его времени [Tomaschek W. Zur Kunde]. Впоследствии вопрос о влиянии торговых контактов на характер географической информации в средневековой мусульманской литературе был в общем виде сформулирован И. Х. Крамерсом [Kramers J. H. Geography].