Аль-Каида

Абу Джандаль ответил, что враг имеет преимущество в вооружении, поэтому смертники уравновешивают это неравенство. «Это — наши крылатые ракеты», — ответил он с вызовом.

А как насчет женщин и детей? Разве они не заслуживают того, чтобы их защищали? Суфан напомнил о взрывах американских посольств в Восточной Африке. Он вспомнил женщину в автобусе возле посольства в Найроби, обхватившую своего ребенка, пытаясь спасти его от огня. Они превратились в пепел. Какой грех совершила эта мать? Что будет с душой этого ребенка?

— Господь воздаст им в загробной жизни, — ответил Абу Джандаль, потом добавил: — Ты даже не представляешь, как торжествовал бен Ладен после взрывов посольств. Сотни приходили к нему и просились стать мучениками.

«Большинство жертв в Восточной Африке были мусульманами», — сказал Суфан. Споры разгорались. Несколько раз Абу Джандалю оставалось только цитировать авторитетных мулл или суры из Корана, но он чувствовал, что Суфан более подкован в богословских вопросах, чем он. Теперь Абу Джандаль заявил, что взрывы посольств произошли в пятницу, когда все добрые мусульмане должны находиться в мечети, следовательно, погибшие не являлись настоящими последователями Пророка. Это было обычным представлением такфиритов, однако Суфан хорошо знал, где расставить моральные акценты.

На пятую ночь Суфан бросил на стол журналы с новостями. Там были фотографии с мест катастрофы: Торгового центра и Пентагона. Снимки запечатлели людей, попавших в ловушку на верхних этажах башен и отчаявшихся, прыгавших с сотого этажа. «Это сделал бен Ладен», — сказал Суфан заключенному.

Абу Джандаль слышал об атаках, но не знал многих деталей. Он изумленно всматривался в фотографии. Он сказал, что это напоминает «голливудский фильм», но размах зверства вызвал у него шок. В то время все думали, что счет погибших идет на десятки тысяч. Вместе с Суфаном и Абу Джандалем в маленькой комнате для допросов находился Мак-Фадден и два йеменских следователя. Все чувствовали, что Суфан приближается к цели. Войска американцев и их союзников были близки к тому, чтобы начать военную операцию в Афганистане, но им требовалась информация о структуре «Аль-Каиды», местоположении ее предводителей и возможных путях отступления.

Случайно на кофейном столике оказалась местная газета. Заголовок на первой полосе гласил: «Две сотни йеменцев погибли в результате атаки на Нью-Йорк».

Абу Джандаль прочитал шапку и в ужасе пробормотал: «Помоги нам, Боже!»

Суфан спросил, что за мусульмане могли сделать подобное. Абу Джандаль предположил, что нападение на Нью-Йорк и Вашингтон могли совершить израильтяне, а не бен Ладен. «Шейх не такое чудовище», — сказал он.

Суфан взял альбом с фотографиями и фотороботами известных членов «Аль-Каиды» и угонщиков, попросив Абу Джандаля опознать их. Тот быстро пролистал альбом и захлопнул его.

Суфан снова открыл книгу и сказал заключенному: «Некоторые из них у нас в тюрьме». Следователь надеялся, что Абу Джандаль не понимает, что все угонщики мертвы.

Абу Джандаль на долю секунды остановил взгляд на фото Марвана аль-Шеххи, перед тем как перевернуть страницу. «Разве ты не помнишь его? — спросил Суфан. — Рамадан 1999 года. Он болел, а ты был эмиром и ухаживал за ним».

Абу Джандаль с удивлением посмотрел на Суфана.

«Когда я задавал вопрос, я уже знал ответ, — сказал следователь. — Если ты умный, то скажешь мне правду».

Абу Джандаль сознался, что знает Шеххи, и назвал его кодовое имя в «Аль-Каиде» — Абдулла аль-Шарки. Он опознал Мохаммеда Атгу, Халеда аль-Мидхара и четырех других. Он настаивал на том, что бен Ладен не мог отдать приказа о проведении такой акции. «Это израильтяне», — твердил Абу Джандаль.

— Я уверен, что такое могут сотворить только люди из «Аль-Каиды», — сказал Суфан. Он вынул семь фотографий из альбома и положил перед ним на стол.

— Как ты узнал? — спросил Абу Джандаль. — Кто сказал тебе?

— Ты сказал, — ответил Суфан. — Это были угонщики самолетов. Ты только что опознал их.

Абу Джандаль побледнел. Он закрыл лицо руками.

— Дай подумать, — попросил он.

Суфан вышел из комнаты, затем вернулся и спросил, что тот решил.

— Шейх сошел с ума, — сказал Джандаль. После этого он рассказал Суфану все, что знал.

Марку Россини сообщили, что Джон О’Нейл спасся, и он потратил два дня, обзванивая друзей О’Нейла по всему миру, укрепляя их в надежде, что с Джоном все хорошо. Он был сильно расстроен случившимся с О’Нейлом: «Сукин сын! Почему он не убежал?» Неделю спустя, перед тем как пойти домой, Россини сидел в машине и плакал. Некоторые из его агентов пали духом. Другие, как Дэн Коулмен, наглотались бетонной пыли и страдали от сильных болей в легких.