Аль-Каида

Наконец Абу Хаджер нехотя дал себя уговорить. Шейх немедленно собрал полтора десятка молодых людей, которые навьючили тяжелое оружие на лошадь и направились вниз. Оружие выскользнуло из вьюков и упало в снег. У шейха не было другого плана, кроме как обстрелять советский пост и сразу убежать. Он не задумывался о том, что может последовать за атакой. В случае перестрелки с противником вряд ли шейх Тамим мог бы быстро убежать в горы вместе со своими молодыми друзьями. Но осторожность не была ему свойственна.

Вдруг по рации раздался голос Абу Хаджера, который сообщил, что бен Ладен неожиданно вернулся и поднял тревогу. Он приказал отряду немедленно вернуться в лагерь.

«Скажи ему, что я не вернусь», — ответил шейх Тамим.

Рацию взял бен Ладен. «Шейх Тамим, немедленно возвращайтесь! — скомандовал он. — Если вы не сделаете этого, то будете дезертиром. Я — командир, и я приказываю вам вернуться».

Тамим нехотя согласился, но поклялся, что будет поститься до тех пор, пока ему не представится возможность участвовать в бою. Три дня после возвращения он ничего не ел и не пил. Он настолько ослабел, что бен Ладен согласился устроить небольшую акцию, чтобы Тамим удовлетворил свое желание, хотя бы символически. Он разрешил шейху взобраться на одну из вершин и выстрелить из миномета и пулемета в сторону врага. Шейх Тамим продолжал оспаривать авторитет бен Ладена, и многие арабы согласились, что приехали на джихад, а не на пикник в горы. «Я боялся, что некоторые из наших братьев могут вернуться в свои страны и рассказать людям, что они провели шесть месяцев, так ни разу и не выстрелив, — оправдывался бен Ладен. — Люди могли подумать, что нам не нужна их поддержка». Он должен был показать, что арабы не просто военные туристы, но способны внести свой вклад в джихад.

Было трудно предугадать, как дальше поведут себя люди, если им не позволят вступить в бой.

17 апреля 1987 года, когда повсюду ещё лежал снег, бен Ладен повел отряд численностью 120 человек на аванпост афганских правительственных войск возле Хоста. Он назначил атаку на пятницу, в тот день, когда мусульмане во всем мире должны были молиться за моджахедов. Сайяф, арабоязычный афганский полевой командир, и Хекматияр согласились обеспечить операцию артиллерийской поддержкой. Атака была назначена на шесть вечера, когда еще светло, но потом быстро темнеет. После удара нападавшие должны были сразу скрыться под покровом ночи, которая не даст советской авиации прицельно сбросить бомбы. Шейх Тамим настаивал на своем личном участии в операции, но бен Ладен приказал ему остаться в «Логове льва».

Предстоящая атака планировалась целый месяц, и о ней стало известно в Пешаваре. «Я услышал о будущей операции и решил в ней участвовать, — вспоминал позже Абу Рида, повстанец из Канзас-Сити. — Я сел в машину. Я не знал о плане ничего определенного, но встретил множество верблюдов и ослов, которые везли оружие в долину». Когда он прибыл в район боевых действий, то обнаружил в рядах арабов полный беспорядок. К моменту атаки на позиции так и не было доставлено необходимое снаряжение, которое находилось в забуксовавших машинах на большом расстоянии от поля боя. Людям пришлось тащить минометы и ракеты на себе или на четырех мулах, находившихся в их распоряжении. Многие бойцы были так измучены, что вернулись в «Логово льва» на ночлег. Те, кто остался на позициях, сильно проголодались, ибо продовольствие так и не подвезли. В последний момент один из командиров заметил, что забыл взять шнур с электродетонатором, с помощью которого запускались ракеты. Он срочно послал посыльного на лошади назад. И что самое худшее — заболел бен Ладен. Это часто случалось перед битвой, хотя он напрягал все силы, чтобы остаться в строю.

Шейх Абдулла Азам выступил с импровизированной речью, призвав воинов мужественно сражаться. Арабы собирались открыть огонь, но неожиданно их приготовления были замечены, и солдат афганских правительственных войск дал по ним очередь из пулемета Горюнова, чем сорвал атаку. Бен Ладен приказал отступать. К счастью, только один человек был убит и два тяжело ранены, но самолюбие арабов было задето — их победил всего один пулеметчик. Афганские моджахеды смеялись над ними. В результате этого фиаско начали закрываться арабские пансионы в Пешаваре. Казалось, злосчастная авантюра с арабскими добровольцами закончилась полным позором.

В следующем месяце небольшой отряд арабов вступил в бой, спланированный египетским военным советником Абу Убайдахом, который зашел во фланг к советскому подразделению. «Было восемь воинов, и я с ними, — вспоминал позже бен Ладен. — Никто не дрогнул». Советский отряд отступил, и арабы уже праздновали победу. Но немедленно последовала стремительная контратака на «Логово льва». Согласно мифотворцу Азаму, советские силы насчитывали 9–10 тысяч человек, включая спецназ ГРУ и афганских солдат, которым противостояли семьдесят моджахедов.